Эд Макбейн - Пропала невеста. Вкус крови

Неожиданно мне в голову пришла новая мысль. Нагнувшись к водителю, я спросил:

- Слышал когда-нибудь о санатории Саннибрук?

Он поскреб голову:

- Нет, браток. В нашем городке такого санатория нет.

- Он неподалеку от Госена, - сказал я, и лицо водителя просветлело.

- Точно, браток, вспомнил. Там лечебница для алкоголиков и прочей швали. Извини, ты тоже?…

- Нет, у меня там дружок. Можешь туда смотаться и подождать меня?

- Когда мне платят, браток, я везу клиента, куда ему надо. Вот только погода сегодня ни к черту.

- Тогда едем. - Я вновь откинулся на спинку сиденья и задремал.

IV

Визит в Саннибрук едва не закончился неудачей. Мы добрались туда в три часа ночи, и мне с великим трудом удалось разбудить доктора. Да, он помнит, у них был пациент Ричард Кэллоувей, злобно глядя на меня, ответил док, но он не имеет права давать информацию о болезни посторонним лицам - сугубо конфиденциальные сведения. Он раскололся, лишь когда я сунул ему под нос лицензию. Вряд ли он понял, что я не полицейский, а частный сыщик. Но это неважно. Главное, он достал медицинскую карту и внимательно зачитал все, что там значилось.

- У мистера Кэллоувея, - добавил он, - погибла дочь, покончила жизнь самоубийством. Он написал прощальное письмо и собирался отправиться вслед за ней. К счастью, помощник остановил его. Письмо Кэллоувея он забрал себе, а его уговорил приехать к нам на лечение. Здесь он чудесным образом и вылечился от своего недуга.

- Понятно. А сейчас он в Нью-Йорке фигура номер один в шумной кампании по борьбе с подпольной торговлей наркотиками, - сказал я. - Когда он лечился в вашем санатории?

Доктор снова глянул в карточку:

- Письмо он написал седьмого февраля пятьдесят первого года и в тот же день был госпитализирован. Мы выписали его полностью излечившимся по всем показателям. Тридцатого марта того же года. Странно, с тех пор он ни разу не обращался к нам, то есть хочу сказать, не передавал ни привета, ни слов благодарности. Мы же с интересом и гордостью стали следить за его успехами в юриспруденции и политике. Честно говоря, мы считаем его одним из наших образцово-показательных пациентов.

- Вполне понятно. - Я попытался выудить у него ещё что-нибудь, но ему больше ничего не было известно о Кэллоувее. Я поблагодарил его, извинился, что разбудил в неурочное время, и, вернувшись к такси, проспал всю дорогу до Манхэттена.

Было почти девять утра, когда я расстался с таксистом, отдав ему практически всю свою наличность. «Кадди» по-прежнему стоял возле моего подъезда, как и патрульная машина Джонни Ричардса. В ней сидел и сам капитан. Увидев меня, он выбрался из автомобиля.

- Тебя желает видеть окружной прокурор, Рок, - сказал он, и, судя по выражению его лица, встреча с блюстителем закона не предвещала мне ничего хорошего. Мы вошли в вестибюль, где не было ни ветра, ни мокрого снега.

- Салтини? - поинтересовался я.

- Полагаю, что да.

- Что ты ему сказал?

- Ничего. Я даже не видел его. Но, что бы я не говорил, ответ у него всегда один - я тебя покрываю. Приятельские отношения, говорит он. Конечно, Рок, я твой друг и надеюсь, что это взаимно, но я в первую очередь коп. Ты это понимаешь, но вот до Трусоватого такая простая истина никак не доходит.

Кличку Трусоватый окружному прокурору Гарри Уайну не без оснований подвесили года три назад. Лестной её не назовешь, но избавиться от неё было практически невозможно. Я усмехнулся:

- Будь спокоен, Джонни. Ко мне чертовски трудно придраться - я действую в рамках закона.

- Не знаю, Рок, у него, как у фокусника, что-то спрятано в рукаве. Уж слишком довольным голосом он говорил по телефону, когда требовал, чтобы я немедленно доставил тебя к нему.

- Подлая тварь! - раздраженно сказал я. - Знает, в полиции у меня нет друга лучше, вот и хочет нас стравить. - Я вспомнил случай, когда Трусоватый пытался сожрать Джонни с потрохами за какой-то прокол. Когда было доказано, что капитан не имел к этому делу отношения, прокурор дал задний ход - трусливо и неумело. Он был не из крутого теста. Я снова усмехнулся.

- Не вижу ничего забавного, - сердито сказал Джонни.

- Ты удивишься, как мирно закончится наша встреча. - Мне были известны некоторые обстоятельства, касающиеся мистера Уайна, которых Джонни не знал. Фактически их не знал никто, в курсе были лишь я да Вики. Так, во всяком случае, я полагал в тот момент.

- Дело твое, сказал Джонни, - но надо побыстрее ставить точки над «i». В общем, не удивлюсь, - добавил он, - если он отберет у тебя лицензию.