Сергей Чебаненко - Караул под «ёлочкой»

— Владимир Афанасьевич, хочешь еще раз слетать в космос?

— Кто ж из наших ребят этого не хочет? — вопросом на вопрос уклончиво ответил Лахов. — Космонавт должен летать, иначе он перестает быть космонавтом.

— Вот и прекрасно, — изрек генерал с таким видом, словно заранее был твердо уверен в согласии Лахова. — Есть мнение предложить тебе возглавить экипаж с афганским космонавтом. Возражать ты, надеюсь, не будешь?

— А когда лететь? — живо поинтересовался Лахов и, не дожидаясь ответа, принялся размышлять в голос:

— Афганцы начали подготовку в феврале. Значит, готовы к старту будут где-то через год. Так?

— Нет, не так. Полет планируется через два месяца, на конец августа, — сказал генерал. — Сроки подготовки афганских космонавтов значительно сокращены.

— А, ясно, — разочаровано протянул Лахов. — Опять, значит, пассажира катать будем?

— Ну, афганские летчики, в целом, неплохо подготовлены. Они уже завершили обучение на курсах русского языка и достаточно хорошо разбираются в нашей технике, — генерал немного замялся и отвел в сторону глаза. Он, пожалуй, и сам не слишком верил в то, что говорил. — И потом твой большой опыт подготовки…

— Ладно, а кого бортинженером ко мне назначите? — нетерпеливо перебил Лахов. — Сашу Зайцева?

— К-ха, — Шаталин кашлянул и почему-то густо покраснел. — Тут, Володя, понимаешь ли, какая ситуация… Короче говоря, бортинженера в этом полете не будет. Третьим с вами полетит врач из Института медикобиологических проблем.

— Ага, еще один пассажир, — шумно выдохнув, с иронией констатировал Лахов. — Владимир Александрович, тебе не кажется, что мы постепенно, но верно превращаемся в обычных космических извозчиков? Свози в космос этого, привези того… Чаевые-то хоть брать можно?

— Не дерзи, Володя, — лицо начальника Центра болезненно искривилось. — Сколько лет мы с тобой знакомы? Двадцать один? С шестьдесят седьмого, да? Вспомни, я когда-нибудь наших ребят подставлял? Но ты же должен понимать: здесь замешана политика. Афганца обязательно нужно вывести в космос в этом году. Наверху, в Политбюро и ЦК партии, считают, что эта акция должна поднять престиж правительства Наджибуллы перед уходом наших войск из Афганистана. Ну, а врачам полет мы обещали давно, еще лет пять назад.

— Вот и готовили бы сразу две экспедиции, — проворчал Лахов. — Одну с афганцем, другую — с врачом…

— А деньги где взять? — осведомился генерал и недовольно поморщился. — Ты же знаешь, как нам урезают финансы в последние годы. Вот мы и решили вместо двух экспедиций запустить одну. Лететь должен опытный космонавт, а с ним — врач и афганец.

— Спасибо за утонченный комплимент, — с язвинкой в голосе произнес Лахов. — Они, значит, будут кататься, а я — крутись, как белка в колесе…

— Ну, на то ты и космонавт-спасатель, должен работать за двоих, — жестко отрубил Шаталин. Ему начинало надоедать препирательство полковника. — Так ты как решил, летишь?

— А куда ж я денусь? — Лахов сокрушенно вздохнул и хитро улыбнулся. — Летать же хочется…

На следующий день после этого разговора начались тренировки нового экипажа. К удивлению Лахова и афганец Абдул Ахад Моуманд, и врач Валерий Полинов оказались действительно неплохо подготовлены к полету. Афганец, конечно, еще плохо разбирался в самой космической технике, в конструкции и устройстве бортовых систем корабля, но старательно пополнял свой багаж знаний, а последовательность основных полетных операций и команд вообще успел выучить на зубок. Неплохо было у него и со знанием русского языка.

«Ну, и хорошо, — с облегчением подумал Лахов. — По крайней мере, не будет смотреть на технику, как баран на новые ворота, и в критических ситуациях — не дай их, конечно, Боже, — говорить что-нибудь вроде «моя твоя не понимай».

Врач Валерий Полинов вообще оказался далеко не новичком в космических исследованиях. Хоть сам он еще на орбиту не летал, но уже дважды успел поработать в составе дублирующих экипажей. После первого же дня совместных тренировок на макете корабля «Союз» Полинов взял Лахова под локоть, отвел в сторону, подальше от ушей инструкторов, и сказал:

— Афанасьич, давай поговорим прямо, по-мужски. Я знаю, что я для тебя обуза. Я знаю, что пахать в полете за двоих тебе будет ох, как не сладко. Но и ты меня пойми. Я жду своего старта уже пятнадцать лет. Возраст у меня, сам знаешь, почти на пределе. Так что, как не крути, этот полет — мой последний шанс. Мельтешить у тебя под ногами и строить из себя всезнайку я не буду. Но если где-то надо будет подсобить, — говори, я подключусь. Лады?