Росс Макдональд - Неукротимый враг

Он лихорадочно огляделся вокруг и зачастил:

— Твоя мать мне что-то говорила. Я имею в виду, не этими словами. Но что-то было записано в твоем дневнике, ведь так?

— Я описала все именно этими словами, — ответила Сэнди. — Я знала, что Бернис читает мой дневник. Но ни один из вас и слова мне не сказал. Ни единого.

— Я считал, что это должна была сделать твоя мать. В конце концов, я ведь мужчина, а ты — девушка.

— Знаю, что девушка. Выяснила это нелегким способом.

Она была взволнована и разгневана, но говорила скорее как женщина, а не как девушка. Она уже не боялась. Мне подумалось, что она перестрадала свое превращение в женщину, словно непогоду в океане, и что шторм для нее теперь позади.

Я прошел в ванную, чтоб принять горячий душ. Кабинка была еще теплой и душистой после Сэнди.

Потом, когда душ принимал Себастьян, я беседовал с его дочерью, сидящей напротив меня за покерным столиком. Мы уже были одеты, и это придавало нашей беседе определенный налет официальности. Сэнди, однако, начала с того, что поблагодарила меня, и это было неплохим предзнаменованием.

Я ответил, что мой поступок не заслуживает благодарности, потому что мне просто до смерти захотелось искупаться.

— Ты все-таки решила попробовать продолжать жить?

— Я ничего не обещаю, — ответила она. — Это сволочной мир.

— Ты не сделаешь его лучше, сведя счеты с жизнью.

— Зато сделаю лучше для себя. — С минуту она сидела молча, не шевелилась. — Думала, что смогу вырваться из всей этой мерзости вместе с Дэви.

— Кому пришла в голову эта мысль?

— Ему. Он «снял» меня на Стрипе [18], потому что ему кто-то сказал, что я знакома с Хэккетами. Ему нужно было как-то подобраться к Стиву, и я была рада помочь.

— Почему?

— Сами знаете, почему. Хотела отомстить ему и Лупу. Но лучше от этого мне не стало. Наоборот, стало только хуже.

— Чего добивался Дэви?

— Трудно сказать. У него всегда на все были три-четыре причины, три-четыре разных варианта. Он не виноват в этом. Ему никто никогда не говорил правду о том, кто же он такой, пока этого не сделала Лорел. Но и тогда он не знал наверняка, правда это или нет. Когда они разговаривали, она была пьяна.

— Сказала, что его отец — Стивен Хэккет?

— Я не знаю, что она ему сказала. Честное слово.

Это было любимое выражение ее матери, и она произнесла его точно с такой же интонацией.

— Под конец мы с Дэви уже почти не разговаривали. Я боялась ехать вместе с ним и бежать тоже боялась. Не знала, как далеко он зайдет. Он и сам этого не знал.

— Он зашел еще дальше. — Я подумал, что пора сказать ей, пока измененится, происшедшие с нею за эту ночь, еще не успели откристаллизоваться в ее сознании. — Сегодня днем Дэви был застрелен.

Она тупо уставилась на меня, словно способность реагировать на услышанное была у нее временно истощена.

— Кто застрелил его?

— Генри Лэнгстон.

— Я думала, он друг Дэви.

— Был им, но у него возникли свои трудности. Как и у большинства сейчас. — Я оставил ее наедине с этой мыслью и прошел в спальню, где ее отец примерял одежду. Он решил надеть свитер с глухим воротом и брюки. В свитере он выглядел молодо и дерзко, как киноартист.

— Каковы планы, Кит?

— Еду к Хэккету и возвращаю ему чек.

Его заявление изумило меня. Он и сам выглядел слегка изумленным.

— Рад, что вы решились сделать это. Но лучше отдайте мне чек. Это улика.

— Против меня?

— Против Хэккета. На какую он сумму?

— Чек выписан на сто тысяч.

— И сколько еще наличными за магнитофонные пленки?

Себастьян немного поколебался.

— Десять тысяч наличными. Я передал их миссис Флейшер.

— Какую легенду сочинил вам Хэккет про эти пленки?

— Сказал, что Флейшер пытался его шантажировать.

— За что?

— Он не сказал. Хотя я думаю, речь шла о связи с женщиной.

— Когда вы передали ему пленки?

— Только что. Как раз перед вашим приездом сюда.

— Кто был в доме, Кит?

— Я видел только мистера Хэккета и его мать.

— У них есть магнитофон?

— Да, я видел, как они проверяли, подходят ли эти пленки.

— Сколько всего пленок?

— Шесть.

— Где вы их оставили?

— У миссис Марбург в библиотеке. Что они сделали с ними протом, я не знаю.

— И они дали вам чек. Правильно?

— Да. Хэккет.

Он вынул из бумажника желтую полоску бумаги и протянул ее мне. Она весьма походила на такую же бумажку у меня в сейфе, только подписана она была Стивеном Хэккетом, а не его матерью, и дата была проставлена не на неделю вперед.