Фридрих Незнанский - Вкус денег

В квартире у Ненашева ни Денис, ни Гордеев раньше не бывали. Денис позвонил. Открыла какая-то бабулька и, оглядев их мокрые понурые физиономии, сказала:

- Ненашевы этажом выше.

И тут Денис поразился своей тупости. Сыщику, однако, соображать нужно быстрее. Не просто быстрее, а намного быстрее.

Денис Грязнов. 14 апреля

В 8.20 Денис позвонил в "Лесной" и потребовал немедленно вызвать на работу Ложкина, который так некстати отдыхал. Для очистки совести он еще заехал в "Городские цветы" на Пушкинской, хотя заранее знал, что ему там скажут. И, наконец, позвонил Корниловой и очень вежливо попросил принять его.

Ложкин, исполненный желанием оказать максимальную помощь следствию, примчался раньше Дениса и нетерпеливо сучил ножками в вестибюле. Денис популярно изложил ему условия задачи:

- Нужно в мельчайших подробностях воспроизвести сцену с приходом курьера. Курьером буду я.

- Но я могу чего-то не вспомнить… - засомневался Ложкин.

- А кто хвалился кондукторской памятью? Расслабьтесь, ничего сложного в этом нет.

Его сменщика отпустили перекурить и выпить кофе, клятвенно пообещав обслужить всех желающих по первому разряду, если таковые появятся. Ложкин занял место за стойкой, приосанился, поиграл бровями, изобразил дежурную улыбку, короче, вошел в роль.

- Значит, я стоял вот здесь у компьютера и читал. Привык на работе читать с экрана, уже и забыл, какие из себя книжки на ощупь. Купил недавно компакт с домашней библиотекой, почти две тысячи томов…

- Давайте не будем отвлекаться. Я, то есть курьер, от входа направился прямо к вам, правильно?

- Точно. Я сразу Word свернул, и, пока он подошел, у Дениса уже звездочки по экрану летают. Он говорит: "Цветы для Чекалиной. В каком номере она остановилась?" Нет, он не там стоял. - Портье передвинул меня в нужное место. - Он еще в зеркало посмотрел, волосы поправил, подмигнул сам себе. А я ведь знал, что никакая Чекалина у нас не останавливалась, но, чтобы все не выглядело так, как будто я его отшиваю или чаевых ни за что требую, я включил нашу программу, электронную регистрационную книгу и, значит, ее пролистал…

- Вы повторите свои действия, пожалуйста, - попросил Денис.

Портье повторил. У него на экране появился список постояльцев, отсортированный по алфавиту, Ложкин долистал до буквы "ч".

- Вот, я вам прочту, Чашкин и Чубукова, те же люди, что и тогда. Никто пока не выписался и новых на "ч" не прибавилось. Он мне не поверил, - продолжал портье, - попросил еще раз проверить. Я еще раз проверил и сказал ему то же самое: "Такая у нас не живет".

- Он просил позволить лично посмотреть список жильцов?

- Нет, а если бы и попросил, я бы не позволил. За кого вы меня принимаете? - возмутился Ложкин. - Мне что, работать тут надоело?

- Нет?

- Нет.

- И что он сделал, когда понял, что пришел не туда? Только очень точно, пожалуйста.

- Я уже рассказывал. Он, значит, посмотрел так на свои розы, как будто соображал: выкинуть их в ближайшую урну или жене отдать, если у него есть такая, конечно. И говорит: "Везет мне, как утопленнику. Можно я в контору позвоню?" Я говорю, можно, мол, автоматы около лифтов. Он сходил, позвонил, снова ко мне подходит. Говорит: "Сказали подождать, уточняют что-то, может, клиенту перезвонят. Бар уже открыт? Пойти пивка, что ли, выпить". И пошел в бар.

- И до того момента, как вам сообщили об убийстве, а также до приезда милиции вы его не видели?

- Видел, он еще раз позвонить выходил.

- С розами?

- С розами.

- А когда он только пришел, розы были подвявшие или свежие?

- Шикарные были розы, абсолютно свежие, все одна в одну, дорогущие наверняка.

В "Городских цветах" Денису, кстати, тоже подтвердили, что вялыми розами по доллару за штуку они не торгуют. И вообще, розы голландские и товарный вид сохраняют как минимум неделю, если их, конечно, не полоскать в кипятке, не выносить на двадцатиградусный мороз и не топтать коваными сапогами.

А у Бережного они завяли за какой-нибудь час.

Корнилова ждала Дениса со страдальческим лицом, на котором читалось смирение перед ударами судьбы и мученическая готовность выдержать даже ценой жалких остатков здоровья еще один акт общения с жестоким и бездушным существом, то есть с ним.

- Что еще вы от меня хотите?

- Я, Анжелика Иосифовна, хочу вам помочь…

- Мне? Вы? В чем, позвольте спросить?

- Вы прекрасно знаете в чем. Вы рискуете собственной жизнью, и, насколько я понимаю, эта угроза будет висеть над вами всегда…

- Вы несете какой-то вздор! - возмутилась она. - Ничто мне не угрожает, разве что опасность сойти с ума от ваших бесконечных допросов. Я абсолютно ничего не знаю, я абсолютно ни в чем не замешана, мне абсолютно нечего вам сказать…