Картер Браун: Непристойный негатив

Она прошла мимо меня в гостиную и бросила на пол объемистую сумку.

— Очень мило, — сказала она.

— Кампари с содовой и со льдом сейчас прибудет, — пообещал я.

— Не нужно торопить события, Рик, — ответила она. — У нас впереди ещё сегодняшний вечер, а также весь завтрашний день и ещё одна ночь.

Мы поужинали вместе. Она воздала должное приготовленным мною отбивным с зеленым салатом. Я открыл бутылку хорошего вина, и сам же её и выпил, в то время, как моя гостья отдавала предпочтение кампари с содовой, щедро бросая себе в бокал кубики льда. Затем мы снова вернулись в гостиную. Затянувшаяся беседа уже как будто подходила к своему логическому завершению, когда она вдруг бросила встревоженный взгляд на часы.

— С ума сойти, как быстро летит время, — воскликнула она. — Мне уже давно пора быть на работе.

— На работе? — переспросил я упавшим голосом, и внутри у меня все оборвалось.

— На работе, — подтвердила она. — Мне нужно пойти и срочно переодеться.

Схватив свою сумку, она устремилась в спальню. Мне показалось, что она либо сошла с ума — это плохо! — или же просто утратила способность ориентироваться — а это хорошо! Минут через пять она вернулась, одетая в свой симпатичный голубой халатик.

— У меня нет времени на пустую болтовню с пациентами, — строго объявила она. — Раздевайтесь.

— Раздеваться? — пробормотал я.

— Да, и побыстрее!

Я в точности выполнил её приказание. А когда, наконец, снял и трусы, она одобрительно хмыкнула и схватила меня за член.

— Все очень запущено, — объявила она. — Скажите на милость, что можно делать с этой штукой, пока она вот в таком состоянии?

Голубой халатик застегивался спереди на пуговицы. Я начал расстегивать их одну за другой. Наполовину растегнув халат, я обнаружил, что она была без бюстгальтера. У неё была прекрасная, мягкая грудь с твердыми нежно-розовыми сосками. Еще три пуговицы, и халат соскользнул вниз, падая на пол, к её ногам. Трусиков на ней тоже не было, а треугольник между бедер был покрыт мягкими ярко-рыжими волосиками. Я нежно погладил его, и её хватка стала крепче.

— Медсестры не должны выставлять на показ свои чувства, — сказала она, — но прошу тебя, не останавливайся!

Я подхватил её на руки и понес в спальню, где бросил её на кровать, лег рядом, взял в руку правую грудь и начал целовать упругий сосок. Она одобрительно застонала, протянула руку вниз и снова взяла мой напряженный член.

— Терпеть не могу заниматься этим второпях, — проговорила она, задыхаясь. — Но сейчас я очень спешу, Рик!

Я лег на нее, и она широко развела ноги, рукой направляя мой член в теплое, истомившееся ожиданием лоно. И тут я понял, что мне тоже некогда. Примерно через три минуты мы одновременно достигли бурного оргазма, и она вскрикнула от восторга.

Пять минут спустя мы уже лежали рядом, а я все ещё никак не мог отдышаться.

— Он не хочет вставать, — сказала она, проводя указательным пальцем по моему поникшему члену. — Ты знаешь об этом, Рик?

— Ему нужно немного времени, чтобы снова дойти до нужной кондиции, объяснил я.

— Что за глупости! — фыркнула она. — Я могу сделать это лучше и гораздо быстрее. — Ее голова скользнула вниз по моей груди и животу, оставляя после себя прочерченную кончиком языка дорожку приятного тепла. В конце концов, — заметила она как бы между прочим, — ведь для этого и существуют на свете медсестры, верно?

А немного погодя, уже не помня себя от исступления, я все-таки понял, для чего именно нужны медсестры!