Картер Браун - Алая плоть

— Не беспокойся, дружок, — улыбнулся он. — Клюгер задержан, и основательно! Дай-ка мне свой бумажник.

— Что?

— Не спорь!

— Ладно. — Я вытащил бумажник и протянул ему. Арндт сунул его в карман. Потом он вынул другой бумажник и положил его мне на колени.

— Теперь ты настоящий Майк Клюгер, — легко сказал он, — и у тебя все документы, чтобы доказать это!

Это был бумажник Клюгера. Я посмотрел его содержимое. Кроме документов, там ничего не было. Положив в него деньги, выданные мне Арлиной, я опустил бумажник во внутренний карман.

— Как там Арлина? — внезапно спросил Вальтер.

— Полагаю, — зевнул я, — как обычно. Да, последний раз она была в шикарном платье, которого я раньше никогда не видел.

Он усмехнулся.

— Может, было бы лучше сорвать его с этой дамы?

— Кто знает! — ответил я, и на этом наш разговор закончился.

Когда я уже почти забыл, что Арндт может говорить, он снова нарушил молчание:

— Остановка автобуса в паре миль отсюда, я навещу тебя утром и узнаю, как дела.

— Конечно, — я согласился. — Что делать, если понадобится срочно вступить с вами в контакт?

— Не понадобится, — заметил он. — Но не беспокойся, я буду звонить дважды в день, утром и вечером.

— Не вызовет ли это любопытства у моей жены?

— Скажешь, что ты встречался со мной в Сан-Квентине, — предложил он. — Я вышел оттуда на две недели раньше. А теперь тебе пора.

— Хорошо. — Я пожал плечами.

Он остановил автомобиль в пятидесяти ярдах от автобусной остановки.

— Вы предоставлены самому себе, мистер Клюгер, — вежливо сказал он. — И я хочу дать вам один добрый совет. Не дурите, если хотите дожить до преклонного возраста.

Я вышел из автомобиля, он резко развернулся в ту сторону, откуда мы приехали. Когда он совсем скрылся из вида, я взял сумку и направился к станции. Купив билет, я обнаружил, что осталось всего десять минут до отправления. Это меня обрадовало, так как мои нервы были на пределе, и каждая минута ожидания превращалась в невыносимую пытку. Теперь я ощущал себя настоящим Майком Клюгером, первый день находящимся на воле после семи долгих лет тюрьмы. Многое изменилось за это время. Люди стали одеваться свободнее, юбки девушек укоротились, как, впрочем, и их волосы.

Автобус тронулся. Путь занял пару часов, и, когда я прибыл, было уже темно. Я пошел по дорожке к дому, мое сердце колотилось так, словно я сделал пять затяжных прыжков.

Я нажал кнопку звонка. Через несколько секунд дверь открылась, и я вошел в холл. Там никого не было, и это еще больше испугало меня. Лишь потом, закрывая дверь, я понял, что она работает автоматически, по сигналу из дальних комнат.

Провода от замка привели меня в большую темную гостиную. Чувствуя дрожь во всем, теле, я невольно представил стоящего в темноте с топором любовника жены Клюгера и замер в нерешительности на пороге.

— Майк? — спросил тихий голос из глубины гостиной.

— Кто же еще, — проворчал я.

— Ты же знаешь, где выключатель!

Я водил рукой по стене, пока не наткнулся на него. Мягкий свет заполнил комнату, и я увидел ее у окна, спиной ко мне.

— Я не ожидала тебя так рано, — сказала она.

— Мне повезло с расписанием, — я направился к ней.

Когда я подошел совсем близко, она сделала предостерегающий жест рукой.

— Не надо страстных объятий, Майк, Не надо любовных излияний. Все умерло давным-давно, сто лет назад…

Я тотчас остановился.

— Очевидно, Диана, ты права.

— Зачем ты пришел сюда? — помедлив, спросила она.

— А ты не знаешь? — хмыкнул я.

Она пожала плечами.

— Что бы ни привело тебя, меня это не интересует. Ты пробудешь здесь долго?

— Зависит от обстоятельств, — ответил я.

— Ты, наверное, проголодался? В холодильнике…

— Я поел, — отмахнулся я, — но не прочь выпить.

— Да, мы можем выпить, хотя бы в честь твоего возвращения, — пробормотала она.

И мое сердце ушло в пятки. Она медленно повернулась. Это было величайшее испытание: если его жена не заметит подмены, наверняка и остальные признают во мне Майка Клюгера.

Внешность Дианы совсем не отвечала моим представлениям об облике жены грабителя. Она была грациозна и женственна: коротко стриженные соломенные волосы, голубые глаза за стеклами венецианских очков гармонично сочетались с серой шерстяной блузкой и голубой, под цвет глаз, юбкой, прикрывавшей сильные ноги.

— Что, Майк, я сильно изменилась за эти семь лет? — мягко спросила она.

— К лучшему, — осторожно сказал я. — Ты стала еще красивее.