Джеймс Чейз - Хитрый, как лис

Он кивнул. Как только они обнаружат, что в клубе кто-то побывал, обязательно пошлют за полицией. Полиция найдет их, потому что это несложно. Он посмотрел на лес. Ему показалось, что это единственное безопасное место на земле.

– Они пойдут за нами, – сказал он.

Грейс жевала сандвич и смотрела в сторону холмов. Спокойное выражение ее лица внезапно разъярило Эллиса. Он резко ударил ее по руке.

– Они пойдут за нами, – сказал он, когда она посмотрела на него.

– У нас еще есть время, – спокойно ответила девушка. – Мы пойдем дальше, как только я немного отдохну. Но они не придут сюда раньше девяти часов. У нас больше двух часов в запасе.

– Все это хорошо, – внезапно взорвался он, – но ты не калека и можешь рассуждать о времени, а я не могу. Я в безвыходном положении.

– Все будет в порядке, – сказала она. – Мы найдем укромное местечко в лесу. Я не сбегу.

Это было именно то, что он хотел знать. До ее сознания может дойти, что она может бросить его и бежать. Если она этого не понимает, не стоит наводить ее на такую мысль.

– Я не оставлю вас, – внезапно заявила девушка, глядя ему прямо в лицо. – Ты… помог мне. Дал мне пищу… Я не могу теперь тебя бросить, хоть ты и не очень хорошо относишься ко мне. – Она покраснела. – Но все же ты мне помог. Никто не был так добр ко мне. Странно, что ты отнесся ко мне лучше других…

Он подумал о пироге, который вывалил на пол. Он вспомнил, как она сидела на полу и ела торт. «Ты помог мне…» Пусть будет так, если она такая дура. Он еще ей покажет…

– Хватит! – грубо оборвал он. – Я не хочу слушать болтовню. Ты достаточно отдохнула.

Она кротко повиновалась. Впряглась в веревку и потащила носилки по траве. Теперь они двигались легче, но все-таки это была очень тяжелая работа. Грейс шла и шла, продолжая тянуть носилки. Лес становился все ближе…

И наконец Грейс вступила в сень первых деревьев. Она тяжело опустилась на землю. У нее в груди что-то хрипело и клокотало. Эллис видел, что у нее нет больше сил, но ничего не сказал. Он подозрительно смотрел на лес и как будто чего-то ждал. Какое-то непонятное ощущение в желудке, резь в глазах и боль в голове беспокоили Эллиса. Дрожь пробирала его до костей. Он подумал о девушке, которая надрывалась ради него. Дрожащими руками достал сигарету и закурил. Когда вдохнул дым, деревья и небо поплыли у него перед глазами. Он продолжал курить, не беспокоясь о том, что во рту у него сухо и горько. Грейс снова встала. Она пошла в лес, но Эллиса уже не интересовало, что она собирается делать. Он закрыл глаза.

Казалось, ее не было очень долго, но когда она вернулась, то мягко толкнула его. Он слышал, что она что-то говорит, но ничего не мог понять.

– Я болен, – пробормотал он. – У меня высокая температура. Не думай обо мне. Ты сделала все, что могла.

Он почувствовал ее холодную руку на лбу.

– Если ты позовешь врача, – сказал он, – мы оба погибнем. Ты понимаешь? Спасай себя. Мне лучше умереть, чем быть пойманным.

– Ты не умрешь. – Голос ее звучал глухо, как в туннеле. – Я не позволю тебе умереть.

«…Ты сделала все, что могла», – сказал Эллис, и Грейс поняла, что он доверился ей без колебаний. В Эллисе было что-то такое, что производило на нее сильное впечатление. Она знала, что он необычный человек, несмотря на его безденежье, поношенную одежду и злобу. Его жестокость она принимала за обычную властность, которую считала непременным условием принадлежности к правящему классу, и это наполняло ее благоговением. Его обмороки, страх перед болью, беспомощность вызывали в ней жалость. Теперь она не имела права бросить его. Она сказала, что в долгу перед ним: он помог ей, и она поможет ему.

Грейс знала, что Эллис не проявит к ней благодарности, что у них разное положение, но ее это не касалось. Она и не ожидала ничего другого. Ее часто осыпали бранью. Как это ни горько, но все это из-за прошлого, решила она. С тех пор как она себя помнила, она была нежеланной. Ее мать Люси вышла замуж в семнадцать лет за человека, который был старше ее на двадцать лет. К тому же он имел дикий необузданный нрав. Люси была привлекательной, но без особой морали, питала слабость к мужчинам.

Люси вышла замуж за Кларка Джорджа, сурового, ограниченного сигнального мастера с железной дороги, когда обнаружила, что беременна. Отцом будущего ребенка мог быть любой из дюжины парней, с которыми она жила. Она надеялась, что Кларк поверит, будто ребенок от него, но тот не был простаком. Он предоставил кров ребенку, но вел себя так, что Люси ни на минуту не забывала, что она «падшая женщина». И Люси едва могла выносить девочку. Грейс росла одиноким и несчастным существом.