Джеймс Чейз - Никогда не знаешь, что ждать от женщины

– Я встал осторожно, не хотелось будить тебя.

Веда наблюдала за тем, как я одеваюсь. Я знал, что наш окончательный разрыв приближается. Мы ожесточились, зная, что это неизбежно.

– Ты лежи, еще рано. Я сварю кофе.

– Не возись слишком долго, пришло время для серьезного разговора, не так ли? – в ее голосе была вежливость, сострадание и чистосердечность.

Что ж, она права. Я не стал ей говорить, что пришел к такому же выводу.

– Я скоро вернусь.

Пока закипала вода, я быстро побрился. Мои руки еще плохо слушались меня, но мне повезло, и я не порезался. Когда кофе был готов, я налил себе виски и выпил. Я мог бы пить фруктовый сок с таким же результатом. Мне повезло – я чудом ушел от объятий смерти.

Когда я вошел, неся кофе, Веда сидела на постели в шелковом халатике. Она выглядела больной, а в глазах ее застыло выражение, которое очень мне не понравилось.

– Дождь прекратился, – объявил я. – Будет отличная погода. – Ошеломляющее наблюдение, если учесть, что солнце светило прямо в окно.

Она взяла чашку, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– Ты не хочешь есть? – спросил я.

Теперь казалось невозможным, что каких-нибудь пару дней назад мы были влюблены друг в друга. Голос – странная вещь. Если внимательно в него вслушиваться, он может сказать больше, чем выражение лица. Я вслушивался очень внимательно и не обманывался на этот счет. Это был конец!

Я сидел почти рядом с Ведой, но между нашими душами была бездонная пропасть.

– Ты помнишь, что ты сказал, когда мы говорили о Максе? – спросила она в упор.

– Я говорил много вещей, какое это имеет сейчас значение? – Я пил кофе маленькими глотками, хмуро глядя на нее. Так вот как она подошла к вопросу. – Кажется, помню. Я тогда сказал целую речь: «Предположим, я его убью. Пусть даже никто не узнает об этом: только ты и я. Но мы будем знать, что это сделал я, и это вечно будет стоять между нами». Вот так я сказал. Ты тоже так думаешь?

– Да.

– И многое уже изменилось, не так ли?

– А разве ты не видишь?

Установилось молчание. Я чувствовал ее замешательство, как чувствовал струю холодного воздуха из окна.

– Этой ночью мне приснился сон, словно я тебя убила, – сожаления не было, просто констатация факта.

– Однако ты этого не сделала, – смотреть в ее лицо я не мог.

Опять молчание.

– Пришло время уехать отсюда, – сказала она. – Теперь нам нет смысла отправляться вместе. Если ты будешь один, меньше риска.

Что ж, это было очень мило с ее стороны – думать о моей безопасности. Но я не принимал это всерьез. Если уж решать об отъезде, то решение должен принимать я.

– Пусть будет по-твоему, – я допил кофе и закурил сигарету. Теперь мои руки были тверды.

– Не говори так, мы оба хотели этого. Кажется, ты сам понимал это тогда, когда зашел разговор о судьбе Макса.

– Тебе бы следовало дать премию за способность изрекать прописные истины. Когда-нибудь кто-то соберет твои мысли и издаст книгу.

– Мне нужно одеться.

Она дала мне понять, что спорить больше не о чем.

– Делай, что хочешь, – заявил я и вышел из комнаты.

Стоя у огня и наблюдая за игрой пламени, я удивлялся, что мир все еще существует. Мне будет плохо без Веды. Я не думал, что все так неожиданно кончится. Я многое испытал рядом с ней: и хорошее, и плохое. С другими женщинами я понимал необходимость разрыва. С блондинкой, снабжавшей меня деньгами, с рыжей, царапавшей ногтями мои плечи, но не думал так о Веде. Я понимал, что она собирается меня бросить, но она занимала слишком много места в моей жизни, и когда она уйдет, образуется пустота.

Через некоторое время она появилась, неся чемодан. На ней были все те же брюки, в которых я увидел ее в первый раз. Казалось, это было так давно. Несмотря на осунувшееся лицо и усталый вид, смотрелась она достаточно привлекательно.

– Куда ты? Не забывай, нас еще ищут.

– За меня можешь не беспокоиться.

– Но послушай. Я возьму в оборот Германа. До тех пор, пока я не докажу, что Бретта убил он, я все еще в переделке. Если полиция тебя схватит, ты заговоришь, вот в чем дело.

– Они меня не схватят. Я не вчера родилась.

– Мне очень жаль, но до тех пор, пока я не улажу дело с Германом, тебе лучше быть в безопасном месте. Ты поедешь к Маку.

– Я же сказала – нет!

Мы смотрели друг на друга, как два разъяренных пса. Искра, которой мы так боялись, вспыхнула и попала в бочку с порохом.

– Когда я улажу дела с Германом, ты будешь свободна, как ветер.

– Ты хочешь и меня убить? – голос ее звучал пронзительно.