Джеймс Чейз - Джокер в колоде

– Знаю, Хинкль, – поспешно отозвалась она. Уж не собирается ли он объявить, что хватит ему работать у Германа и он уходит. Эта мысль ее поразила. Никто не смог бы сделать для него больше.

– Полагаю, что знаете, мадам. Сейчас я оказался в прискорбном положении. После стольких лет работы я, естественно, чувствую привязанность к мистеру Рольфу. Вам известно, я забочусь о бумагах мистера Рольфа во время его поездок. Разбирая бумаги, я наткнулся на черновик письма к мистеру Винборну. Чтобы знать, куда его положить, чтобы мистер Рольф мог его легко найти, я прочел письмо. И оказался перед трудным выбором. Однако последующие события показали: я должен поговорить с вами.

Хельга выпрямилась.

– Не понимаю вас, – резко сказала она.

– Немного терпения, мадам, я вам все объясню. Вы разрешили говорить мне откровенно.

– Слушаю вас.

– С раскаянием вынужден я признать, что относился к вам предубежденно, когда вы вышли замуж за мистера Рольфа. С тех пор я лучше вас узнал, мадам. Со временем я увидел ваши достоинства, увидел, сколько вы сделали для мистера Рольфа, какое бремя приняли на себя. Ваши постоянные поездки по его делам, чтобы облегчить его жизнь. Если мне будет позволено сказать, на меня произвели большое впечатление ваши финансовые успехи, ваша неизменная энергия, трудолюбие и понесенные вами жертвы.

Откинувшись на спинку кресла, Хельга с изумлением смотрела на него:

– Ну, Хинкль, целая хвалебная речь.

– Я не могу говорить легкомысленно о таких вещах, мадам, – сказал он, глядя на нее. – Мистер Рольф очень болен. Я понимаю это лучше доктора Леви, поскольку постоянно контактирую с ним. Я заметил у него тревожное помутнение рассудка, симптомы которого пока ускользают от доктора Леви.

– Вы хотите сказать, что мой муж повредился в уме? – Хельга ожидала услышать все, что угодно, но только не это.

– Не совсем так, мадам. Мистер Рольф очень страдает. Может быть, из-за лекарств, которые прописал ему доктор Леви. Как будто у него начинает развиваться мания преследования. Мне нелегко говорить об этом, мадам. – У Хинкля был страдающий вид. – Раньше мистер Рольф отзывался о вас с уважением, но в последнее время его отношение к вам явно переменилось.

Пораженная, Хельга произнесла:

– Неужели?

– Да, мадам. Кроме того, он стал интересоваться своей дочерью, мисс Шейлой. Вам, вероятно, известно, что она в ссоре с мистером Рольфом. Она ушла из дома и последние три года не поддерживает никаких отношений со своим отцом.

– Я кое-что слышала об этом, – сказала она осторожно.

– В этом черновике, адресованном мистеру Винборну, даются указания относительно нового завещания. Меня не касается, как мистер Рольф распоряжается своими деньгами. Однако, исходя из вашего неустанного внимания к мистеру Рольфу и последовавших событий, я должен вас предостеречь.

– Что конкретно последовало? – Хельга почувствовала, как охрип ее голос.

– Прискорбно сообщать, мадам, но вчера я слышал, как мистер Рольф дает задание частному сыскному агентству установить за вами наблюдение. Зная, что вы достойны доверия мистера Рольфа, считаю это задание настолько позорным, что могу сделать только один вывод – мистер Рольф душевно болен.

Частное сыскное агентство! Хельга похолодела. Стараясь справиться с волнением, она опустила глаза.

– Мистер Рольф лег, – сказал Хинкль, слегка понизив голос. – Я дал ему снотворное. Мне кажется, письмо, которое он адресует мистеру Винборну, лежит в правом нижнем ящике стола. По-видимому, вам необходимо с ним ознакомиться. Его еще не отослали.

Хельга подняла глаза:

– Спасибо, Хинкль.

Он направился к выходу.

– Существует такая вещь, как справедливость, мадам. – С этими словами он вышел из номера.

Девятнадцать лет, проведенные в безжалостном мире бизнеса, научили Хельгу стойко переносить неудачи, поражения и даже катастрофы – всего этого ей досталось немало. И теперь она быстро оправилась от шока. Ее охватила холодная ярость, изощренный ум напряженно работал. Почему Герман начал ее подозревать? Она ни на минуту не поверила в теорию Хинкля о душевной болезни Германа. Может быть, до него дошли какие-то слухи? Или он получил анонимное письмо? Она проявляла столько осмотрительности в своих любовных похождениях. Она вспомнила слова Хинкля: «Вы достойны доверия мистера Рольфа…»

Милый, простодушный Хинкль!

Хельга допила мартини и закурила сигарету. Оказаться под наблюдением какого-то мерзкого сыщика! Главное не в этом. Решив изменить завещание, Герман написал письмо Стэнли Винборну, главе юридического отдела. Она ненавидела Винборна: высокого, худого как жердь, холодного человека, резко отрицательно отнесшегося к их браку, как она знала, едва не заболевшего от ревности, когда Герман передал управление швейцарскими делами Арчеру. Она должна узнать, что ей грозит, должна увидеть письмо. Кто предупрежден – тот вооружен! Ни минуты не колеблясь, она раздавила сигарету в пепельнице и направилась в номер Германа. Войдя в его гостиную, она бесшумно приблизилась к полуоткрытой двери спальни и заглянула внутрь. Герман лежал неподвижно. Неяркий ночник бросал отсвет на изнуренное болезнью неподвижное лицо. Обычно спрятанные за черными стеклами очков глаза были закрыты. Хельга почувствовала дрожь, пробежавшую по спине. Если бы не едва заметное движение простыни, опускавшейся и поднимавшейся в такт дыханию, его можно было принять за мертвеца. Она тихо позвала: