Джеймс Чейз - А что будет со мной?

Он окинул меня взглядом, улыбнулся и слегка ткнул кулаком в плечо.

– Что верно, то верно. Я уж двадцать лет, как прокладываю эти взлетные полосы. До вечера. – И он отвернулся к сломанному бульдозеру.

Я забрался в джип и поехал к домикам. С меня лил пот. Послеполуденное солнце нещадно пекло, и приятно было нырнуть в прохладу о'брайеновского коттеджа. Однако на пороге я остановился как вкопанный.

В одном из кресел, вольготно раскинувшись, сидела блондинка. На ней были красные брюки в обтяжку и расстегнутая до пупка белая блузка, едва вмещающая пышную грудь. Волосы золотистыми волнами ниспадали до плеч. Лет двадцати пяти, с большими зелеными глазами на удлиненном широкоскулом лице. Не припомню, когда мне еще доводилось встречать такую соблазнительную девицу.

Она невозмутимо оглядела меня и расплылась в улыбке. Зубы ее белели, точно сахарные, а губы поблескивали чувственной влагой.

– Привет! Тима ищете? – Я затворил дверь и шагнул в комнату. – Он на стройке.

– А-а! – Она скорчила гримасу, потом шевельнула своим роскошным телом. – Я надеялась застать его. Только и делает что работает!

– Да, верно.

Не скрою, ее чары подействовали на меня. Девчонки в моем задрипанном городишке и в подметки ей не годились.

– Вы кто? – улыбнулась она.

– Джек Крейн. Новый начальник строительства. А вы?

– Пэм Осборн. Вторая стюардесса, подменяю Джин, когда она берет отгул.

Мы обменялись взглядами.

– Что ж, прекрасно. – Я подошел к письменному столу и сел. – Могу ли я чем-то помочь вам, мисс Осборн?

– Может быть… такая тоска – торчать на этом аэродроме. – Блондинка переменила позу. Одна из ее пышных грудей едва не выпала из гнезда, но она вовремя спохватилась. – Зашла вот поболтать с Тимом.

Как бы не так, подумал я. Наверняка ей известно, что в этот час – а было начало пятого – О'Брайен всегда на работе.

Я снова насторожился. Не иначе, она поджидала меня. Но зачем?

– Вам не повезло. – Я выдвинул левый верхний ящик стола. В нем лежала объемистая черная кожаная папка. Я вынул ее. – У меня тоже работа.

Она рассмеялась:

– Гонишь меня, Джек?

– Ну…

Наши глаза встретились.

– Что «ну»?

Я колебался, но она уже раззадорила меня.

– Я поселился в соседнем домике.

– Так перейдем в соседний домик?

Я все еще колебался, однако устоять перед такой женщиной было выше моих сил. Я спрятал папку в стол.

– Почему бы и нет?

Она выскользнула из кресла, а я встал из-за стола.

– В тебе есть что-то такое…

– Знаю, в тебе – тоже.

Я заключил ее в объятия, и она крепко прижалась ко мне всем телом. Ее губы жадно прильнули к моим.

Вмиг улетучилась моя осторожность, рассеялись подозрения. Я чуть ли не на руках перетащил ее из домика О'Брайена к себе.

– Мужчина ты хоть куда, – томно протянула она.

После любви (если это можно назвать любовью) она лежала на широкой кровати рядом со мной, словно красивая гибкая кошка.

Такой женщины я не знал с самого Сайгона, где маленькие вьетнамки были чуть более пылкими, чуть более искушенными, но не намного.

Я закурил сигарету и потянулся. Ко мне снова вернулись подозрения.

– Все вышло довольно неожиданно, а? – проговорил я, не глядя на нее.

– Пожалуй, – рассмеялась она. – Я слышала о твоем приезде. Надеялась, тебе захочется немного любви. Я так прикинула, что ты обязательно зайдешь либо к Тиму, либо к себе. Мне это необходимо как воздух, а тут кругом не мужчины, а сплошные тряпки, боятся собственной тени. Скорее дадут перерезать себе глотку, чем переспят с женщиной: во как дрожат за место!

– Значит, все разговоры про то, что ты хотела поболтать с Тимом, чистое вранье?

– А ты как думал? Неужели девушка с моей внешностью клюнет на потного неотесанного Тима? Я ничего не имею против него. Мужик нормальный, но не в моем вкусе. – Она подняла руки над головой и удовлетворенно вздохнула. – Я надеялась внести в свою жизнь разнообразие… и добилась своего.

Я поглядел на нее украдкой. Она была красивой, соблазнительной, бездушной развратницей, но возбуждала мое любопытство.

– Олсона ты тоже привечаешь?

– Берни? – Она покачала головой, и по лицу ее пробежала тень. – Разве ты не знаешь, что с ним стряслось? Его ранили в причинное место. Бедняга Берни вышел из строя.

Ее слова ошеломили меня. Я знал, что во время последнего вылета он был ранен в пах, но не подозревал, насколько серьезны последствия. Может, в этом и кроется причина его неуверенности в себе, помимо страха потерять работу? Ну и ну, подумал я, не приведи Господи оказаться в его шкуре!