Джеймс Чейз - А что будет со мной?

– Привет, Джек! Как хорошо, что так рано вернулся! – Она похлопала по дивану. – Иди сюда, поцелуй меня.

Я шагнул в комнату и затворил за собой дверь. Но к ней не пошел, а привалился к двери спиной.

Она вскинула брови:

– Полно, Джек! Не принимай мои выходки всерьез. Я взбесилась. Со мной это бывает. Ты все уладил?

– Можешь снова беситься, – проговорил я, доставая из кармана конверт и бросил на диван.

Ее лиловые глаза похолодели. Чувственная, голодная улыбка в мгновение ока слетела с лица.

– Что это?

– Посмотри.

Она перевела взгляд на конверт, но не притронулась к нему.

– Что это?

Я подошел к дивану, взял конверт, вынул пять фотографий и веером рассыпал перед ней.

Она поглядела на них, потом не спеша, внимательно рассмотрела каждую в отдельности. Наконец дошла очередь до той, где были сняты я и Сэм. Ее Викки изучала особенно долго, затем сложила фотографии в стопку и протянула мне.

– Сколько?

Потрясающая женщина! Ей не пришлось ничего разжевывать, она не устроила сцены.

– Пятьсот тысяч… полмиллиона.

– Дорогой ты любовник.

В ответ я промолчал.

– Ладно, не убивайся, будто наступил конец света. Садись, – показала она на стул рядом с диваном. – Рассказывай.

Я сел.

Она лежала без движения, уставившись на свои руки, пока я рассказывал про Пэм и Аулестрию.

– На этом они, конечно, не остановятся, – промолвила она, словно размышляя вслух. – Откупишься от них, и они повадятся тянуть из меня деньги, шантажисты всегда так поступают. – Она подняла на меня глаза. – Ты убил Эрскина. А их можешь?

– Да, но это не выход. Аулестрия наверняка предусмотрел такую возможность.

Она кивнула:

– Конечно, я могу пойти к мужу и повиниться перед ним в своей глупости в расчете на его доброе отношение. – Она снова рассуждала как бы сама с собой.

– Конечно, можешь, – дрогнувшим голосом произнес я.

– Ты человек маленький, да, Джек? – взглянула она на меня. – Ты сейчас гадаешь, что будет с тобой.

– Я хочу вытащить тебя из этой грязи.

– Неужели? – улыбнулась она. – И на том спасибо. У меня есть полмиллиона. Что скажешь? Заплатить им? Один раз я могу, только вот не разыграется ли у них аппетит.

Я не поверил своим ушам и хриплым от волнения голосом спросил:

– Ты что, можешь отдать пятьсот тысяч?

– Конечно. Это проще простого. А вот стоит ли это делать?

Я начал лихорадочно соображать.

Если она раздобудет деньги и те двое отвяжутся от нас, тогда я вырвусь из западни. Быть может, даже не придется уходить из «Эссекс энтерпрайзез». Неужели им не хватит полмиллиона?

– Пожалуй, это выход, – ответил я, стараясь не выдать своей радости.

– Так-то оно так. Да… как ты верно заметил, это выход. – Она загасила сигарету. – Ну ладно, давай заплатим. – Она окинула меня задумчивым взглядом. – Ты знаком с ними, а я – нет. Как считаешь, им можно доверять?

Само собой, я не знал, можно или нельзя, но признаваться в этом было не в моих интересах. Уж больно хотелось сорваться с крючка.

– Такой выкуп должен устроить их, – сказал я. – Мать честная! Полмиллиона!

– Ты говоришь, они остановились в «Хилтоне»? Попробуй связаться с ними, Джек. Давай покончим с этим.

– Викки, ты не шутишь? Ты действительно готова выложить деньги?

– Да. Не могу же я допустить, чтобы Лейн потерял десять миллионов, вложенные в этот дурацкий самолет, да еще узнал, что его женушка ведет себя как последняя проститутка, верно? – Она пожала плечами. – Да и что такое полмиллиона?

Пока она не передумала, я позвонил в «Хилтон» и спросил мистера Аулестрию. Спустя некоторое время мужской голос произнес:

– Аулестрия слушает.

– Это Крейн. Ваши условия принимаются. Как договоримся?

– Завтра в одиннадцать здесь, – ответил Аулестрия и повесил трубку.

– В одиннадцать в «Хилтоне», – передал я Викки.

– Деньги будут у меня через два дня. Выясни, как расплачиваться: наличными, чеком или как-то иначе. – От ее лиловых глаз веяло ледяным равнодушием. – Теперь ступай. Мне надо переговорить со своим маклером. – Она щелкнула пальцами. – Езжай домой.

Я всегда предчувствовал, что рано или поздно наступит день, когда она прогонит меня таким вот щелчком, как прогоняет других своих верных рабов, но меня это ничуть не задело. Я был так благодарен судьбе за то, что Викки не устроила сцены, согласна заплатить и будущее мое вне опасности, – не хватало еще огорчаться из-за всяких пустяков.

– Так я позвоню, – сказал я и направился к двери.