Джеймс Чейз - Я хотел получить миллион

– Ну а ты, Барт? Как отдыхал?

– Если скажу, не поверишь. Какой-то богатый клиент моей подружки одолжил ей на месяц яхту. Представь себе – бесплатно.

Лепски кисло улыбнулся:

– Тебе всегда везло с женщинами. – Он немного помолчал, а затем продолжил: – А насчет еще одного индейского парнишки слышал?

Я прикинулся удивленным:

– Ничего не слышал. О ком это ты?

– О брате Томми Оцеолы, Джимбо. Помнишь паренька Томми, которого пристрелили вместе с Питом?

– Как же это произошло?

– Стукнули по голове и сбросили в море. Никто ничего не видел. – Он пристально посмотрел на меня. – В городе что-то при всем этом происходит, Барт. Все началось, как только Колдвэлл стал копать под Поффери. Произошло сразу четыре убийства: Пит Левински, два индейских парнишки и Пэнни Хайби. В ее случае тоже пахнет убийством. И вот я спрашиваю себя: зачем этому итальяшке Поффери нужно было столько крови?

– Да, тебе нелегко, – посочувствовал я ему и взглянул на часы. – Мне нужно ехать, Том. Опять эта работенка у Гершенхаймера. Подвезти тебя куда-нибудь?

– Я и сам на машине. – Лепски вылез из «мэйзера». – Гершенхаймер? Это тот придурок, который нанимает телохранителей?

– Он самый.

– Пока, Барт. Если у тебя появятся какие-нибудь идеи в связи с этими похоронами, сразу же сообщи нам. Нам нужна любая помощь.

Чувство мое было раздвоено. Но я сказал себе: «Барт, малыш. Сейчас не время думать о совести. Если ты начнешь сочувствовать другим и входить в их трудности, тебе не видать миллиона как своих ушей. Вспомни, что говорил отец: „Мудр тот, кто держит свой рот на замке!“»

Я завел мотор и поехал на Парадиз-Ларго.

На контрольно-пропускном пункте дежурил все тот же О'Флагерти. Поприветствовав меня, он сказал:

– Поздравляю с новой работенкой. Я уже слышал, что должен прибыть детектив от Парнэлла. Как я рад, что это ты!

– Как проехать к особняку этого хрыча?

– Его дом стоит прямо против дома Хэмэла. Мне, кстати, очень жаль миссис Хэмэл: ведь она потеряла лучшую подругу. Она вернулась с похорон в очень тяжелом состоянии. Пришлось вызвать доктора Хирша, он как раз недавно приехал.

– Да, – только и ответил я, а сам подумал, что бы он сказал, если бы узнал, что за птица была Нэнси.

– Я должен торопиться, Майк. Не хочу опаздывать.

– Понимаю. – Он поднял шлагбаум, и я проехал мимо, прямо к дому Хэмэла.

Строго напротив особняка находились высокие ворота. Я позвонил – и они открылись. За ними стоял Карл Смит, один из телохранителей, которого я знал, еще когда служил здесь. Мы обменялись рукопожатиями.

– Рад видеть тебя, Барт.

Он был высоким, светловолосым, неразговорчивым, с массой мелких веснушек и добродушной улыбкой.

– Я был уверен, что они пришлют тебя.

– Как наш подопечный?

– Как обычно. С ним легко, ты же знаешь. Никаких беспокойств не причиняет. Ты уже ел?

– Нет, рассчитывал на ленч у вас.

– И не ошибся. Завтракать будем через десять минут.

– А Джарвис еще здесь?

– Конечно, а что с ним сделается?

Оставив машину в тени деревьев, мы направились к какому-то коттеджу, видимо служебному помещению. За ним простиралась главная резиденция. Громадное красивое строение комнат на шестнадцать.

– Здесь мы и работаем, – сказал Карл, указывая на коттедж. – Вернее – ничего не делаем. Сидим просто так и отдыхаем или занимаемся своими делами. Система электронной сигнализации на территории Ларго не позволяет сюда проникнуть никому постороннему. Но этот придурок этого не знает, а иначе мы бы потеряли работу. И никто не собирается об этом ему докладывать. Слава Богу, что он ни с кем не встречается и никто его не навещает. – Он засмеялся. – Часы твоего дежурства, Барт, будут с полудня до полуночи, а затем с полудня до полудня. О'кей?

– Подходит.

Мы вошли в коттедж. Весь низ занимала одна большая комната. Наверху были две спальни и ванная. В дежурном помещении стояли кресла-качалки, письменный стол и телевизор.

– Не хватает только бара, – сказал я, оглядываясь по сторонам.

Карл понял намек, подошел к письменному столу и извлек из ящика бутылку скотча. Подойдя затем к буфету, он открыл маленький холодильник.

– Ты, наверное, помнишь, что о выпивке нужно беспокоиться самим? А сейчас выпьем.

Пока он разливал виски, я подошел к окну и взглянул через забор. За ним едва просматривалась крыша особняка Хэмэла.

На лужайке владения Гершенхаймера росло огромное дерево с развесистой кроной. Если забраться на его ветви, подумал я, то можно смотреть прямо во двор и на особняк мистера Хэмэла.