Джеймс Чейз - Я хотел получить миллион

Я все еще пытался решить этот ребус, когда раздался звонок у входной двери. Я вышел в холл, отодвинул засов и открыл дверь. Мимо меня в холл шагнул Лу Колдвэлл.

– Увидел у вас свет, Барт… Говорят ли вам что-нибудь эти убийства?

– Абсолютно ничего. Выпьете чего-нибудь?

– Можно. – Он шагнул в комнату и сел на стул, вытянув свои длинные ноги.

– Направлю завтра туда пару моих парней, пусть поковыряются.

– Я думаю, что Поффери смотался, если и был там, – произнес я, протягивая ему стакан с виски.

– Я расспрашивал о нем. Никто его не видел. Может быть, что-нибудь придет завтра из Нассау.

– Готов спорить, что он там.

Колдвэлл отпил половину стакана, вздохнул и выпил все до дна.

– И все-таки, что вы думаете об этих убийствах, Барт? Я там был. Все сделано профессионально. Два выстрела – две смерти. Никакой лишней пальбы. Почерк Поффери.

– Более вероятно, что кто-то свел счеты с Питом. В свое время он накрыл много торговцев наркотиками. Может быть, расплата?

– А при чем тут паренек?

Я пожал плечами:

– Может быть, он оказался случайно у Пита. Вот и убрали ненужного свидетеля.

Он сморщил нос и зевнул.

– Ладно, о парне пусть думает Лепски, а я буду думать о Поффери.

– Расскажите что-нибудь о жене Поффери. Может быть, еще стаканчик?

– Нет, спасибо. Нужно еще поработать. Ну, что я вам могу рассказать о его жене? Она интересует меня тоже. Я запросил Вашингтон, чтобы прислали ее фотографию. Тогда увидите.

– На нее есть досье?

– Очень маленькое. Она называла себя Лючия Ламбретт до того, как вышла замуж за Поффери. Появилась она из ниоткуда восемнадцать месяцев тому назад и стала работать на Поффери. Итальянские копы схватили ее, когда они с Поффери пытались «взять» банк. Ему удалось скрыться. Держали ее недолго. Успели лишь взять отпечатки пальцев и сделать фотографии. Вскоре она сбежала. В Италии это просто. Кто-то подбросил ей в камеру револьвер, и она убежала, убив двух охранников. – Он взглянул на часы. – Ну, мне пора. Пока. – И, раскланявшись, он ушел.

Мне ничего не оставалось, как отправиться спать. Встречаться с Бертой было уже поздно. Я опять вспомнил о Пите. Его смерть оставила тягостное впечатление у меня на душе. Я был подавлен тем, что его нет в живых. Лежа в кровати, я еще больше чувствовал свое одиночество и не возражал бы, чтобы рядом оказалась Берта. Несмотря на позднее время, можно было бы попробовать связаться с ней. Я собрался было поднять телефонную трубку, как вдруг раздался звонок у входной двери.

– Кто там? – спросил я, подходя на цыпочках, снял цепочку и приоткрыл дверь не больше чем на дюйм.

За ней стоял мальчик.

– Я от Пита, – произнес он. Мягкий акцент выдавал в нем индейца.

Я впустил его.

Передо мной стоял худой паренек лет тринадцати, с копной черных волос, в грязной белой рубашке. Он ужом проскользнул мимо меня в холл. Закрыв дверь, я подтолкнул его в комнату. Прерывистое дыхание и пот на лице говорили о том, что он бежал.

– Как тебя зовут, сынок? – ласково спросил я.

– Джой. Я работаю на Пита.

– Ты уже знаешь, что стряслось с Питом?

Он мотнул головой, всхлипнул и сжал кулаки.

– Садись.

Он некоторое время колебался, потом присел на краешек стула, при этом пристально глядя на меня.

– Зачем ты пришел, Джой?

– Мы с Томом братья.

– Том? Ах, это тот мальчик…

Он вновь всхлипнул и кивнул.

– Джой, поверь мне, что я тебе очень сочувствую.

– Теперь это не поможет, – хрипло произнес он.

– Увы, нет. Так зачем же ты пришел?

Он облизал губы кончиком языка.

– Вы ведь заплатили Питу двадцать долларов за то, чтобы он проследил за Джоном Джонсом, так? Так вот, Пит поручил мне и Тому это дело. Вы обещали заплатить еще за ценные сведения.

– Ты знаешь, кто совершил убийство?

– Один из этих трех, но точно не знаю.

– Что же тебе известно?

– Я знаю, где находятся те двое молодых. Том пошел сказать об этом Питу, там его и хлопнули.

– Ты сообщил об этом копам, Джой?

– После того, что они сделали с моим отцом, я к ним не пойду. – В его черных глазах вспыхнул гнев.

– А что произошло с твоим отцом, Джой?

– Они засадили его в тюрьму на десять лет. Ему еще осталось там сидеть пять лет.

– Ну, хорошо. Так где же те двое?

Некоторое время он пристально смотрел на меня, потом произнес:

– Сколько вы заплатите мне, мистер Андерсен?

Я вынул свой тощий бумажник и пересчитал оставшиеся деньги, стараясь это сделать незаметно от Джоя. Затем, вынув десять долларов, протянул их мальчику.