Джеймс Чейз - …И вы будете редактором отдела

– Похоже, мне уготована новая карьера.

– Ну! – Он погасил окурок. – Хорошо, у меня дела. Подготовься выехать в пятницу. Лады?

Я встал:

– А что делать?

Он обходил меня, держась подальше и не спуская с меня глаз.

Я задержался у стола и посмотрел на фотографию в рамке.

– Подружка? – спросил я.

Он подошел чуть ближе, но все равно я бы еще до него не достал.

– Неважно, кто она… Шлепай, у меня дела.

Я взял рамку в руки:

– Ничего, аппетитная. Тоже наркоманка?

Оскалившись, он сделал шаг ко мне и выхватил у меня рамку, заняв таким образом свою правую руку. Левой я мигом смахнул со стола вазу с гвоздиками, а правой схватил пресс-папье. Ваза с водой и цветами попала Карло по коленям, и он, выругавшись, опустил взор на долю секунды.

Я что было мочи врезал ему сбоку по голове зажатым в руке пресс-папье. Он грохнулся на колени, глаза у него закатились. Я ударил его по макушке, и он распластался у моих ног. Отбросив пресс-папье, я опустился на колени рядом с ним, что оказалось ошибкой. Он был невероятно крепкий. Его правая рванулась вслепую вперед, и он чуть не вцепился мне в глотку, но я успел отбить его руку в сторону. Глаза его ничего не видели. Фактически он был вырублен, но по-прежнему оставался опасным. Я принял стойку и, когда он поднял голову, так врезал ему по челюсти, что рука у меня задребезжала – от кулака до локтя. Его голова стукнулась об пол, и он обмяк.

Тяжело дыша, я перевернул его лицом вниз, сунул руку в задний карман его брюк и нащупал кожаный бумажник. Я уже его вытаскивал, когда дверь резко отворилась и вошла Майра Сетти. В руке она сжимала автоматический пистолет 38-го калибра, который направила на меня.

Мы долго смотрели друг на друга. Выражение ее глаз подсказывало мне, что она не замедлит выстрелить при малейшем поводе для этого с моей стороны, поэтому я так и застыл, не успев вытащить руку из кармана Карло.

– Убери руку! – приказала она.

Я неторопливо вытащил руку из чужого кармана. Карло зашевелился, полуповернулся и издал громкий гортанный звук.

– Отойди от него! – резко бросила она.

Я встал и попятился. Карло поднялся на четвереньки, потряс головой, потом с трудом встал. Он постоял, пошатываясь, будто на ватных ногах, затем обрел устойчивость, снова потряс головой и посмотрел на меня.

Я ожидал увидеть на его лице бешеную злобу, но он вдруг снова улыбнулся.

– Вот не думал, что ты такой смелый, – проговорил он и скорбно потрогал голову. – Давненько уже меня так не били. Неужто ты и вправду подумал, что я такой дурак, что стану таскать эту записку?

– Попытка не пытка, – ответил я.

– Что все это значит? – нетерпеливо спросила Майра. – Что еще за игры? Кто он?

– Это Досон, я тебе о нем рассказывал. В пятницу он повезет товар в Ниццу. – Карло снова потрогал голову и поморщился.

– Посмотрите, что вы, обезьяны, натворили. Убирайтесь отсюда! – закричала она. – Ну, выметайтесь оба!

– Ну хватит, – остановил ее Карло. – Вечно ты шумишь. Мне надо поговорить с тобой. – Он повернулся ко мне. – Давай отваливай. И не вздумай повторить этот номер. В следующий раз я тебе не спущу.

Я снова напустил на себя удрученный вид.

– Ухожу, – сказал я и понуро направился к двери.

Майра окинула меня презрительным взглядом и повернулась ко мне спиной. Проходя мимо, я выхватил у нее пистолет и так двинул ее плечом, что она отлетела на одно из кресел, а сам быстро развернулся и взял Карло на мушку.

– Отлично, – воскликнул я, – дай-ка сюда бумажник!

Он долго стоял как завороженный, а потом запрокинул голову и как захохочет, да так громко, что аж стекла задрожали.

– Ну и ну! Ну, умора! – проревел он, хлопая себя по ляжке. – Вот это наглость!

– Давай бумажник! – заорал я, и в моем голосе зазвенели нотки, от которых он оцепенел.

– Слушай, дурашка, записки здесь нет, – процедил он, и в его лице появилась жестокость.

– Не хочешь схлопотать пулю в ногу – бросай сюда бумажник.

Мы уставились друг на друга. Он понял, что я не шучу. Он вдруг ухмыльнулся, вытащил бумажник из заднего кармана и швырнул к моим ногам.

Держа Карло на мушке, я наклонился, поднял бумажник и, опершись о стену, просмотрел его содержимое. Он был набит банкнотами по десять тысяч лир, но других бумаг я не обнаружил. Майра с ненавистью смотрела на меня.

– Ничего парень, а? – бросил ей Карло. – Почти такой же крепкий, как я. Но мы подрезали ему крылышки, и ему придется сделать то, что ему велят. Правда, корешок?

Я швырнул ему бумажник.