Картер Браун - Мечта о смерти

– А как реагировала на это Ирен?

– Мне кажется, этого никто не знал, – задумчиво сказал Вильямс. – Она была прекрасно осведомлена о том, что происходит. Но ей это было безразлично – по виду, по крайней мере. Она по-прежнему говорила о том, что, когда пьеса перестанет идти, она выйдет замуж за Лоувела, и всегда была очень приветлива с сестрой. До того знаменательного вечера!

«Боже мой, – подумал я, – когда же мы наконец дойдем до этого проклятого вечера? Только бы он больше не останавливался».

– Ева вообще не пила. Никто не обращал на это внимания. Она обладала той живостью и личным шармом, который не нуждался в алкоголе. Это приобрело значение только в тот вечер.

Роджер Лоувел был одержимым яхтсменом, вы об этом уже знаете. И Фрэнк Харлингфорд был точно таким же. Он пригласил на уикенд Роджера с его невестой, а также всех членов труппы, которых ей захочется привести. Так что нас собралась целая толпа для поездки на Лонг-Айленд: Роджер, Ирен, Ева, Джин Бертон и я. Нет, Джин не смогла приехать. Мы явились туда на заре в воскресенье, но они, видимо, начали еще с вечера. Среди гостей я заметил Кестлера с какой-то пташкой и Карча. Полупьяный Харлингфорд тут же потребовал от нас, чтобы мы срочно их нагоняли.

Вильямс остановился, закурил следующую сигарету и вопросительно посмотрел на меня.

– Вы знаете, как оно бывает на такого рода вечеринках, когда в течение двух часов все напиваются. Потом все кажется забавным. И когда Ирен стала упрекать Еву за то, что она не пьет, все присутствующие поддержали ее, говоря, что Ева ведет себя не по-товарищески. Ирен приставала к Еве, раздражая ее, говорила всем, что она не пьет потому, что боится показать себя в своем настоящем свете, а это будет ужасное зрелище. Ева бросилась на нее, и они стали таскать друг друга за волосы. После того как их разняли, Ева попросила стакан. После шести стаканов она страшно опьянела.

– И это все? – проворчал я.

– Нет, – ответил Вильямс, покачав головой. – Харлингфорд стал приставать к Еве, как только она появилась, а когда понял, что она совершенно пьяна, не отходил от нее ни на шаг. Я видел, как Ирен отвела его в угол и что-то шепнула на ухо. После этого он подхватил Еву на руки и отнес в свою комнату. Она кричала, чтобы он ее отпустил, но никто не обратил на это внимания, кроме Лоувела. Он хотел последовать за ними, но Ирен удержала его. Одним ударом кулака он отправил ее на ковер и бросился вслед за Харлингфордом. Но Манни Карч встал на его пути.

Он раздавил окурок сигареты, поднял глаза и улыбнулся мне.

– После этого я сам был некоторое время занят одной малышкой – бывшей пассией Харлингфорда. В какой-то момент мне казалось, что я добьюсь успеха, но под конец, около шести утра, она сбежала от меня. Мне необходимо было выпить, и я спустился в гостиную.

Я прошел за бар и приготовил себе приличную смесь, которой можно было оглушить лошадь, и отключился раньше, чем успел допить. Через два часа я проснулся, лежа на полу позади бара, и услышал тихий разговор Харлингфорда с Кестлером. Оба оказались совершенно отрезвевшими. Я не слышал голоса Карча, но чувствовал, что он тоже здесь. По их тону я понял, что буду нежеланным собеседником, если вылезу.

Харлингфорд умолял Кестлера оказать ему какую-то услугу. Прислушавшись, я понял, о чем идет речь. «Я был пьян, – говорил Харлингфорд, – она тоже, и, во всяком случае, я думал, что симпатии взаимны. Внезапно она затихла. Что же я мог поделать, боже мой! Газеты начнут травлю, они не поверят мне!» Он упрашивал, чтобы Кестлер выручил его.

В конце концов Кестлер согласился и сказал, что он займется этим и что о подробностях они поговорят позднее, а Харлингфорд должен поскорее отправить по домам своих гостей, сказав им, что Ева уже вернулась в Нью-Йорк. Харлингфорд заметил, что Лоувел не удовольствуется таким объяснением и что нужно нечто большее, чем его слова, чтобы убедить его.

Кестлер возразил: «Ладно, пусть этим займется Ирен. Объясни ей, что в том, что произошло с ее сестрой, есть и ее вина. Если она будет отпираться, скажи, что я и Манни готовы поклясться в этом».

После этого они еще несколько минут поговорили, и Харлингфорд ушел, чтобы повидать Ирен. Я же остался там, где был, так как не был уверен в уходе Кестлера и Карча.

Вильямс энергично потер лоб рукой.

– Мы вернулись в Манхэттен к завтраку. Ирен удалось убедить Лоувела, так что он не выказал ни малейшего сомнения. Во всяком случае, я ничего не слышал. В последний раз я видел Ирен, когда отвез ее к ней домой.