Росс Макдональд: Найти жертву

Я был рад, когда нас прервали. Капитан Дейнло открыл дверь и вызвал Уэстмора. Когда он вышел, в комнате наступила тишина – четверо живых были так же безмолвны, как трое мертвых.

– Ты шагаешь прямиком в газовую камеру, Леонард, – заговорил я. – Если ты не прекратишь отпираться, другого шанса может не представиться, и ты будешь вдыхать цианид, прежде чем успеешь опомниться.

– Они не могут осудить невиновного.

– Разве ты невиновный? Ты украл грузовик, и мы это отлично знаем. Это делает тебя соучастником убийства водителя, даже если ты и не стрелял в него. У тебя один выход – честно обо всем рассказать.

Он задумался.

– Что вы хотите, чтобы я сказал?

– Правду. Как это произошло?

Он мотнул головой в мелодраматическом отчаянии.

– Вы все равно мне не поверите. Какой смысл рассказывать, что я видел?

– И все-таки попробуй рассказать.

– Вы назовете меня лгуном. Я ждал грузовик на шоссе. Керриган сказал, что он должен проехать около шести. Он действительно промчался мимо в это время и остановился примерно в полумиле. Мне пришлось бежать за ним со всех ног.

– Что его остановило?

– Там была машина – зеленый седан «шевроле». Потом «шевроле» уехал, и больше я ничего не видел.

– Но ты видел, как «шевроле» отъехал от грузовика?

– Да. Я все еще не добежал до них.

– И Акиста – водитель грузовика – сидел в «шевроле»?

– Да, на переднем сиденье.

– Он вел машину?

– Нет.

– А кто?

– Вы мне не поверите. Я понимаю, что это выглядит нелепо.

– И все-таки скажи.

Боузи поднял руку и указал на тележку, где лежала Энн Майер.

– По-моему, это была она.

– Ты видел, как эта женщина увезла Акисту от грузовика в четверг?

– Я же говорил, что вы мне не поверите.

Трелор мрачно покачал головой:

– Вам придется придумать что-нибудь получше. Эта женщина мертва уже неделю.

– Ты сам видел ее труп в ночь с понедельника на вторник, – напомнил я.

Боузи пронзительно затараторил:

– Что толку доказывать? Вы не верите, когда я говорю правду. Вы шайка ублюдков! Вы все заодно с шерифом – пытаетесь мною прикрыться! Давайте запихивайте меня в газовую камеру! Я не боюсь умереть! Меня тошнит, когда я дышу с вами одним воздухом!

Охранник ударил его по лицу.

– Потише, парень. Ты чересчур разорался.

Я встал между ними.

– Что там насчет шерифа?

– Он был на перевале, когда я вел грузовик. Сидел в своем чертовом «меркьюри» и притворился, будто не видит меня. Даже голову не повернул, когда я проезжал мимо. Теперь я понимаю, он сделал это нарочно, чтобы мне пришили убийство.

– Никто тебе ничего не пришьет, если ты говоришь правду.

– Да ну? Вы все у него на поводке.

– Только не я. И мне приходилось перерезать поводки и покрепче.

– Ради кого? Ради таких, как я?

Это был трудный вопрос.

Дейнло заглянул в комнату.

– Что у вас тут за шум?

– Ничего особенного. Уэстмор здесь?

– Он ушел.

– Ушел?

– Да, по делам.

Я шагнул в коридор.

– Нашел время уйти.

– У него была причина. Майер ждет его в здании суда. – Он с довольным видом засунул за пояс большие пальцы. – Я только что арестовал Майера.

– По какому обвинению?

– В убийстве. Вчера вечером я пришел к Майеру домой и попросил разрешения пошарить там. Я притворился, что ищу следы его дочери. Он не возражал. Вероятно, не знал, что можно сделать со старыми пулями. Их было полным-полно в его подвальном тире. Я выковырял их из досок, куда он приколол мишени. Большинство были настолько расплющены, что толку от них никакого. Но несколько пуль сохранились достаточно хорошо для обследования под микроскопом. Я только недавно закончил с ними возиться. Некоторые были выпущены из револьвера 38-го калибра. А одна так хорошо сохранилась, что я смог сравнить ее с пулями, извлеченными из жертв. Они выпущены из одного и того же оружия – в том числе та, которая убила Энн Майер.

– Вы уверены?

– Могу доказать это в суде. Потом я покажу вам увеличенные микроснимки. Я могу это доказать, даже если мы никогда не найдем оружие. У Майера был револьвер 38-го калибра, зарегистрированный на его имя. Я спросил о нем, когда арестовал его. Он сказал, что у него револьвера нет, и наплел мне какую-то небылицу.

– Какую?

– Сказал, что прошлой осенью одолжил его дочери и так и не получил назад. Врет, конечно.

– Вчера я тоже так думал. Но теперь я в этом не уверен.

– Не сомневайтесь – врет. У него нет выхода. Он не имеет алиби ни на одно из убийств. В воскресенье, когда прикончили Энни, старик весь день был один и запросто мог съездить на озеро. Майер заявляет, что его алиби на четверг может подтвердить старшая дочь. Но она была у него дома с пяти вечера, а он вернулся только после семи. Он сам это признает – говорит, что ездил прокатиться после работы. На время убийства Керригана у него тоже нет алиби.