Дмитрий Линчевский - Гранатовый срез

— Пусть он что-нибудь скажет по станции.

— А еще чего тебе захочется!? — взрычал директор. — Короче, так. Даю час на размышление, после этого расстреливаю первого заложника. Если вам насрать на жизнь своих ментов, то мне и подавно, я все сказал, время пошло.

— Я бы не стал так горячиться на вашем месте, — не собирался прекращать беседу переговорщик. — Судите сами: в ваших руках находятся сотрудники милиции, им положено рисковать жизнью по должности. На войне, как на войне. Понимаете?

— Вы хотите сказать, что вас не волнует жизнь ваших людей? — несколько удивившись такой реакции, переспросил Кривенко.

— Не совсем так, — замялся переговорщик (или сделал вид, что замялся). — Но скажу вам по секрету, что для государства будет намного дешевле оплатить семьям погибших пособие по смерти, чем выдать ту сумму, которую вы требуете. Условия торга должны быть реальны, они тоже просчитываются.

Полынцев понимал, что штаб ведет оперативную игру, одним из правил которой является развенчание ценности заложника в глазах террориста. Но, все равно, было как-то неприятно слушать такое о себе. Все же хотелось, чтоб тебя не просчитывали на калькуляторе.

— Мне такая постановка знакома, — сказал директор, нервно заходив по залу. — Мои условия прежние: через час убью первого.

Гусев сидел напротив стены, отделявшей соседнюю контору от фирмы 'Крона': за ним черной ленточкой вытянулись бойцы штурмовой группы, перед ним заканчивал установку направленных зарядов взрывник.

— Точно пробьет? — в который раз поинтересовался капитан.

— Легко — здесь кладка в полкирпича — от кувалды разлетится. Решетки на окнах сложней будет сорвать.

— Решетки можно и тросами сдернуть, а вот стенку — нет. Смотри, не ошибись, а то вместо кувалды я эти полкирпича твоей головой бить буду. — Гусев достал из разгрузки станцию и запросил снайперские пары. — Скворечники 1, 2. На связь Ермаку.

— Первый на связи.

— Второй на связи.

— Кто видит объект?

— На связи первый: я только что видел, как в фойе жалюзи колыхнулись, прямо над головой у бульдогов.

— Понял, через 5 минут начинаем штурм, если будут какие-то изменения, сразу докладывайте.

— Было б сказано.

— Бульдоги 1, 2. Доложить готовность, — вызвал капитан группы захвата

— Копеечка готова.

— Двоечка почти… минутку, — в рации послышался характерный при сморкании звук. — Теперь, готова.

— Что за шутки, остряк?! — возмутился (вполголоса) Гусев. — Хочешь, чтоб люди за окнами вздрогнули?

— Да мы тут с самой задницы заходим, можно хоть песни петь, никто ухом не поведет.

— Смотри, не ошибись. Запалы 1, 2. Доложить готовность…

Директор отстегнул Полынцева от батареи (но оставил в наручниках) и, притянув к себе, хищно прошипел:

— От меня, ни на шаг. И заруби на носу, если ваши сунутся, — первая пуля твоя. Хорошо меня понял?

— Ну, — грустно выдохнул Андрей.

Тем временем на связь вышел переговорщик с очередным предложением:

— Мы предоставим вам машину в обмен на одного заложника. Соглашайтесь — это хороший обмен.

— Нет, — отрезал Кривенко. — Только на моих условиях.

На этом штаб посчитал первую и самую длинную часть операции законченной. Наступил черед второй, самой короткой.

Через секунду после слова 'нет' на улице жахнуло так, что Полынцеву показалась, будто в дом отстрелялась армейская установка 'Град'. Ухнуло в одном окне, во втором, в третьем. Решетки обвалились вместе с кирпичами. Жалюзи сдуло, точно спички ветром. Рамы влетели в комнату наперегонки со стеклами.

Андрей ждал начала штурма, но не думал, что оно будет таким нервно-паралитическим. О том чтобы упасть на пол и откатиться в сторону (как делал на учениях Гусев), не могло быть и речи — тело заклинило намертво.

В следующий миг с грохотом отскочил кусок дальней стены. В образовавшемся проеме что-то мелькнуло, и помещение озарила нестерпимо яркая вспышка. Слепящая молния заставила сжаться даже ладони.

Полынцеву захотелось взвыть от боли — глаза будто ошпарило кипятком.

Тут же раздался жуткий взрыв: сухой, режущий, невыносимый для ушей. Казалось, от него должен рухнуть дом. Но не рухнул, устоял.

Слух осел почти до нуля. Зато неожиданно вернулось зрение. Зайчики, скакавшие в глазах целыми табунами, вдруг, словно кого-то испугавшись, сиганули в разные стороны. Мгновение спустя, стало понятно, кого.

В окнах появились люди-кошки — быстрые, ловкие, пружинистые, в черной, отливающей сталью, форме. Они в доли секунды сориентировались в обстановке и, заметив у пальмы две зачарованные фигуры (одна держала пистолет у виска другой), стремглав бросились к ним.