Дмитрий Линчевский - Гранатовый срез

Но подслушивать не получилось.

— Ты под окна, ты на первый, ты на девятый! — донесся снизу раскатистый голос Фокина. — А я, как всегда, в самое пекло! И не шуметь мне тут! Работать тихо.

Какое там тихо! Полынцев даже на 8-м этаже слышал каждое слово громогласного напарника (если не принимать во внимание сирену, с которой примчалась дежурка). С одной стороны, сердце сжалось от радости: нет ничего приятнее, чем ощутить поддержку, когда вот так сидишь в одиночестве и ждешь схватки с матерым убийцей. Но с другой — это ж теперь весь подъезд в курсе дела, какая там к черту скрытность — можно смело подниматься и гулять в полный рост. Если бандит и находится в адресе, то сейчас его возьмешь, разве что штурмом. Хотя… не такой уж и слон в посудной лавке этот хитрован Олег. Он ведь знает, что квартиру стережет напарник, что преступнику деваться некуда, и что на случай штурма всегда есть собровцы. Действительно, зачем тогда прятаться по углам? Главное — надежно заблокировать входы и выходы, а это было сделано в первую очередь. Молодец, друг, все правильно рассчитал. Спасибо Ларисе Михайловне, догадалась позвонить в отдел — умница.

— Андрюха, ты где? Папа Олежек пришел. Сейчас мы на башке твоего чердачника будем 'там-тамы' колотить, я специально для этого дела инструмент прихватил…

— Товарищ участковый, товарищ участковый, — послышался за спиной Полынцева робкий шепот.

Андрей оглянулся. На площадке стояла пожилая в вязаной кофте женщина и заговорщицки подавала сигналы руками.

— Что вы хотели? — тихо спросил Полынцев.

— Я подруга Ларисы Михайловны.

— А, здравствуйте, спасибо вам за информацию.

— Там уже никого нет, — показала она на квартиру. — Буквально перед вашим приходом все стихло.

— Может, затаился? — предположил Андрей, убирая пистолет в кобуру.

— Нет, нет, я слышала, как лязгнула дверь, она металлическая, бесшумно закрыть невозможно. И еще мне показалось, что это была женщина.

— Почему?

— Стук каблучков характерный.

— А, черт! — выругался Андрей и, не дослушав до конца рассказ, бросился вниз…

— Ты куда? — удивленно вскрикнул Фокин, восходивший уже на шестой этаж и держа наперевес дубинку.

— Олег, держи шапку и бушлат, я скоро. — Полынцев вихрем вылетел из подъезда.

Женщина, конечно, женщина, — клял он себя, набирая обороты. И мальчишка говорил о тете (стало быть, незнакомой иначе б не обратил внимания). И когда сюда бежал ее встретил. Правда, не узнал, потому что в шапке была. Сейчас-то ясно, что она. Без сомнений, она! Постараться догнать. Можно догнать — невысокая, полная, к тому же на каблуках — нужно догнать…

Андрей добежал до аллеи. Фонари, хоть и тускло, но освещали дорожку. Молодцы энергетики, быстро исправились после критики. Вдали мелькнула приземистая женская фигурка. Она? Ноги сами пошли на рывок, будто почуяв финишную прямую… Она. Рыжий хвостик из-под шапки. Точно она:

— Жукова, стойте! Вы задержаны!

Но по-киношному грозный оклик милиционера нисколько не смутил дерзкую барышню. Больше того — послужил сигналом к действию. Она бойко взяла с места и принялась визжать, точно молодая свинка (не морская, разумеется):

— Помогите, насилуют! Держите его!

Двое гоблинского вида парней, выходивших из кафе 'Лотос', разом обернулись на крик. Увидев неопасную цель (кого бояться — одинокий худенький парнишка), решительно двинулись наперерез Полынцеву. Были бы они немного трезвее, может, и заметили бы на догонявшем милицейскую форму. Но так как в 'Лотосе' чай пить, не принято, случилось то, что случилось.

Расставив руки, словно сети, молодые люди сгребли Андрея в охапку и повалили на землю.

— Ах ты, сука, за бабами охотишься?!

— Щас мы из тебя самого матрешку сделаем!

Они принялись охаживать его руками и ногами.

— Прекратите, я сотрудник милиции! — грозно закричал Андрей.

Но куда там. Пьяный кураж (а именно он был виновником отзывчивости, никак не благородные побуждения) застлал глаза и заткнул уши защитников.

— Назад, уроды, я из милиции! — снова крикнул Полынцев и врезал кулаком в пах тому, который стоял к нему ближе (этому удару научил его Гусев).

Из лежачего положения бить неудобно, поэтому ожидаемого эффекта не получилось. Гоблин возмущенно взревел и стал пинаться еще сильнее. Нельзя лежать на месте, вспомнил Андрей спецназовские учения. Надо двигаться. Сгруппировавшись, он начал кататься по земле и закрываться руками. Парни не отпускали, бегая за ним, как за футбольным мячом. Откатившись в очередной раз, он почувствовал резкую боль подмышкой. Наверное, ребро сломали, сволочи. Он пощупал бок. — Пистолет! Это давил рукояткой пистолет, как же о нем можно было забыть?