Чарли Стелла - Крутые парни

– А за рекламу доплатить не требуют?

– Я сказал ей, что не буду платить, – ответил Берра. – Как я могу ей доверять? Но боюсь, если не отдам им деньги, они меня убьют.

– Сколько же они просят за свое произведение?

– Сто тысяч.

– Почему не миллион?

– Им известно, что миллиона у меня нет.

– Им известно, что у вас нет ни гроша. Деньги принадлежат вашей матери. Даже мы в курсе.

Берра вытер пот со лба.

– Витторио сказал, что поговорил с вами и вы мне поможете.

Павлик пожал плечами.

– Напишите официальную жалобу, – посоветовал он. – Но на что вам жаловаться? На то, что потеряли деньги, которые дали взаймы под грабительские проценты старику и его подружке? Вам совершенно ни к чему платить им за фильм.

Берра из последних сил старался не заплакать.

– Старик только что пытался меня убить, – произнес он.

– Что? – удивился Павлик.

– Говорит, что кто-то вломился к нему в дом и избил его жену… кажется, так, – продолжал Берра. – Наверное, к нему приходил Джимми Качок.

– Там побывал не Манджино, – покачал головой Павлик.

– Значит, кто-то, посланный Манджино, – настаивал Берра. – Старик решил, будто головореза прислал я. Но я никого не посылал! Я Богом клялся, что я тут ни при чем. Но старик, Витторио, явился ко мне домой и стрелял в меня из пистолета. Попал в стену у меня за спиной.

Павлик фыркнул.

– Похоже, – язвительно заметил он, – вас никто не любит.

– Так вы мне поможете или нет? – напрягся Берра.

Павлик закрыл один глаз, как будто задумался.

– Не платите, – сказал он.

– А они меня убьют, – захныкал Берра.

– Они так и сказали? – оживился Павлик. – Тогда это вымогательство. Тогда нам есть с чем работать.

– Да нет, особенно не угрожали, – сказал Берра.

Павлик запрокинул голову и покачал ею из стороны в сторону.

– Что мне нужно для вас сделать? – спросил наконец Берра.

Фама еще раз наведался к Тангорре. Он следил, как старик идет к дому от автобусной остановки. Дождавшись, когда Тангорра подошел к двери, Фама неожиданно набросился на него сзади и втолкнул в прихожую.

Теперь они оба были в гостиной. Фама привязал старика к стулу и что было сил врезал ему по лицу, разбив нос.

– Хотел натравить на меня легавых? – кричал Фама. – Козел ты старый!

– Пожалуйста, уходите, – просил старик. – Я больше не буду звонить в полицию. Только уйдите!

Фама с силой ударил старика по лицу. Голова старика дернулась вправо; глаза наполнились слезами. Понизив голос, Фама начал быстро говорить по-итальянски.

В его руках блеснуло лезвие стилета. Старик от ужаса широко раскрыл глаза. Фама только что сказал Тангорре, что в Палермо стукачам отрезают языки; он не сомневался, что головорез именно так сейчас и поступит.

– Если тебе повезет, то ничего не будет, – говорил Джордж Уилсон.

Они сидели на белом кожаном диване в квартире Лианны. Уилсон приехал к ней с работы. Лианна поставила кассету и включила воспроизведение, но Уилсон, посмотрев с минуту, отобрал у нее пульт и выключил телевизор.

– Похищение, изнасилование и вымогательство, – заключил он. – Ты можешь навсегда засадить этих скотов за решетку.

Лианна покачала головой:

– А они тогда распространят фильм повсюду.

Уилсон рылся в микрокассетах, которые она держала в сумочке.

– Они вообще-то могут и деньги с Ларри стрясти, и фильм продать, – возразил Уилсон.

– Манджино обещал мне двадцать процентов, – медленно проговорила Лианна, глядя перед собой в одну точку. Сообразив что-то, она вышла из ступора и посмотрела на Уилсона. – Тогда я стану соучастницей!

Уилсон прикусил губу.

– Допустим, Ларри заплатит, – рассуждал он. – Ну и пусть, его проблема. Но не думай, что на том и конец. Если будешь молчать, они будут шантажировать тебя и его вновь и вновь.

Лианна снова покачала головой.

– Не могу, – выдавила она. – Я боюсь.

– А я ничего не смогу для тебя сделать, если только ты не дашь делу официальный ход, – ответил Уилсон. – Тебе придется написать жалобу.

– Он насмеялся надо мной, – прошептала Лианна. – Этот ублюдок насмеялся надо мной!

Уилсон надел наушники и стал слушать микрокассету, вставленную в диктофон. Сначала прищурился, а потом поморщился. Снял наушники и выключил диктофон.

– Ничего, – сказал он.

– Что? – спросила Лианна.

– Здесь ничего не записано, пусто, – повторил Уилсон. – Наверное, Манджино подменил кассету.

В глазах Лианны стояли слезы; она подняла голову к потолку.