Чарли Стелла - Крутые парни

– Извини, – сказал Павлик. – У меня был тяжелый день.

– Ты рассказывал, – кивнула Элиш. – Вчера один плохой парень плюнул тебе в миску с овсянкой, поэтому тебе до сих пор больно и обидно. Но твой новый напарник прав. Нельзя без конца ко всем задираться. Особенно к плохим парням. Возможно, твой Денафриа спас тебя от неприятностей.

– Я и раньше так поступал, – возразил Павлик. – Подонков надо учить!

– Ну да, – кивнула Элиш, – а Декстеру приходилось постоянно тебя прикрывать. Но теперь у тебя другой напарник. И вряд ли он будет мириться с твоими выходками.

– Вчерашний оказался настоящим отморозком, – сказал Павлик. – Кстати, он итальяшка.

Элиш долго смотрела на Павлика сверху вниз – пока он не заулыбался.

– Что такое? – спросил Павлик. – Ну да, итальяшка. Тот самый громила, который запугивал несчастного старика. Я ведь тебе рассказывал.

– Да, а накануне был еще один придурок, который бил собаку, – сказала Элиш. – Послушай, нельзя сражаться со всем миром. Образумься ты, наконец! Вымещай злобу на груше в спортзале.

– Я стараюсь, – кивнул Павлик. – Но теперь мне не дает покоя, что я позволил ему оскорбить меня. Я не сорвался, устоял, зато теперь мне не по себе. Интересно, почему?

Элиш постучала пальцем по циферблату часов.

– Милый, я бы охотно послушала все еще раз. Но мы с тобой заказали столик на круизном теплоходе, который в полдевятого отходит из Вест-Сайда.

Павлик зажмурился.

– Ах да… – воскликнул он. – Извини! Совсем забыл.

– Время еще есть, – сказала Элиш. – Если прямо сейчас примешь душ, переоденешься и перестанешь дуться по поводу того, что тебя обошли в поединке, у кого яйца круче.

Павлик вскочил и побежал в ванную.

– Ух и задал бы я тому подонку, если бы смог! – на ходу выкрикнул он.

– Конечно, милый, – кивнула Элиш.

Перед десертом они танцевали медленные танцы. Когда музыканты доиграли «Летний ветер», Элиш прижалась к Павлику, и он поцеловал ее в макушку.

– Как было здорово, – вздохнула Элиш.

– От тебя восхитительно пахнет.

– Ты всегда целуешь то, что восхитительно пахнет?

– Всегда.

Она подняла голову и поцеловала его в губы.

– Ну а сейчас что ты чувствуешь?

– Я хочу домой, причем немедленно, – ответил Павлик.

Элиш снова поцеловала его.

– По-моему, я мог бы в тебя влюбиться, – заявил Павлик.

Музыканты снова заиграли медленный танец, и они снова закружились по площадке.

– Неужели ты забыл о конкурсе, у кого круче яйца? – спросила Элиш.

– Что? Господи, ну конечно. И с чего ты взяла?

– Милый, ты застал меня врасплох.

– И все-таки постарайся не наступать мне на ноги, – заявил Павлик. – Знаешь, когда я сказал, что готов в тебя влюбиться, ты…

– Билеты на «Джетс»! – вдруг воскликнула она.

– Что?! – У Павлика исказилось лицо.

– Ты ведь собирался по пути забрать билеты на футбол! – напомнила Элиш. – Для твоего нового напарника.

Павлик отпустил ее и долго смотрел перед собой.

– Скажи хоть что-нибудь! – Элиш обняла себя за плечи. – А то мне не по себе.

Павлик привлек ее к себе. Элиш прильнула к нему и положила голову ему на плечо.

– Я говорю, что влюбляюсь в тебя все больше, – прошептал он. – А ты говоришь, что…

Элиш быстро чмокнула его в плечо, крепче прижимаясь к нему.

– Ах ты, увалень! Да я уже и так по уши влюблена в тебя.

– Ух ты! – восхитился Павлик. – Вот это да!

Джон Денафриа наблюдал за сыном. Тот сидел в его гостиной и играл в бейсбол на компьютере. Винсент Денафриа, светловолосый и голубоглазый, был рослым мальчиком и потому казался старше своих тринадцати лет.

Денафриа должен был сидеть с сыном до вечера, пока его бывшая жена не вернется с работы. На ужин он заказал пиццу и кока-колу. Винсенту не терпелось поиграть на компьютере с тех самых пор, как он вошел в отцовскую квартиру.

– Есть! – закричал Винсент. – Пьяцца только что принес команде решающее очко!

– Сколько игр осталось провести? – спросил Денафриа.

– Двадцать пять, – ответил Винсент. – А у Пьяццы уже сто тридцатая успешная пробежка!

– В мое время Пьяцца был бы рад, если бы выбивал двадцать пять очков за сезон.

– Он самый лучший! – вопил Винсент.

– Да, он играет неплохо, – согласился Денафриа. – Наверное, он даже очень хорош. Но по новым правилам заработать очко ничего не стоит.

Винсент долго молотил по клавишам и обернулся к нему не сразу.

– Извини, папа.

– Да нет, ничего, – ответил Денафриа. – Конечно, в мое время с помощью таких игр можно было чему-то научиться. Например, математике. У меня не было компьютера, на котором можно было бы, например, вычислять индексы курсов ценных бумаг. Тогда статистику еще не перевели в цифру.