Джек Хиггинс: Тысяча ликов ночи

Через час с небольшим после того, как ускользнул от Мастерса, Марлоу оказался вблизи Педдингтон-Стейшн. Дождь припустил еще сильнее, и улицы были почти пустынны. Он выбрал направление к станции и свернул в переулок, по обеим сторонам которого стояли старые высокие и уже поблекшие здания в викторианском стиле.

Пройдя примерно полпути, он остановился и внимательно посмотрел на один из таких домов. Над дверью висела старая стеклянная вывеска с полинялой надписью «Империал-отель». Это был типичный для такого рода мест отель. Здесь обычно брали комнату всего на час или два, но никогда не дольше, чем на ночь.

Он медленно поднялся по ступеням, оказавшись в узком коридоре, куда выходило несколько дверей. Прямо перед ним находилась покрытая вытертым ковром лестница, ведущая вверх, на темную площадку. Слева же от него за конторкой сидела и читала газету пожилая женщина. Она подняла воспаленные моргающие глаза и, аккуратно сложив газету, произнесла тихим, бесцветным голосом:

– Да, сэр. Чем могу быть вам полезна?

Марлоу быстро пробежал взглядом по ряду ключей, висевших на доске позади нее.

– Мне нужна комната, – сказал он. – Часа на три или четыре.

Слезящиеся глаза женщины быстро окинули его взглядом. Она вынула потрепанную регистрационную книгу и ручку и предложила:

– Распишитесь вот здесь, пожалуйста.

Марлоу торопливо нацарапал: «П. Симоне, Бристоль».

– Ваш багаж, сэр? – вежливо спросила женщина.

Он покачал головой.

– Я оставил его на станции. Я собираюсь отправиться дневным поездом в Шотландию. Хотелось бы поспать немного, пока есть время.

Она кивнула:

– Понимаю вас, сэр. Это будет стоить пятнадцать шиллингов.

Марлоу дал ей фунтовую банкноту и, когда она повернулась к доске с ключами, сказал с коротким смешком:

– Я хотел бы получить номер семь, если он свободен. Семерка мое любимое число.

Женщина подала ему ключ.

– Как только подниметесь, сразу же наткнетесь на него, – объяснила она. – Мне разбудить вас?

– Нет, благодарю. Я в порядке.

Марлоу быстро поднялся по лестнице и остановился на площадке, прислушиваясь. Отель был объят тишиной. Немного погодя он открыл дверь седьмого номера и вошел.

Свет пробивался сквозь грязное окно и придавал какой-то тусклый цвет и без того полинявшему покрывалу двуспальной кровати. Кроме нее, мебелью здесь служили старый платяной шкаф красного дерева и простой стул, стоявший в ногах кровати. В углу находилась дверь с табличкой, где значилось: «Туалет».

Марлоу с отвращением сморщил нос. В комнате пахло плесенью и сыростью. Но еще сильнее был запах гниения. Он подошел к окну и вступил в поединок со шпингалетом. Наконец тот поддался; подняв раму насколько это было возможно, он выглянул наружу в дождь.

Отель выходил задней стеной на путаницу железнодорожных путей; слева же Марлоу увидел Педдингтон-Стейшн. Прямо под окном была навалена куча угля, а неподалеку стоял выпускавший пар паровоз. Марлоу закурил и высунулся в окно. В воздухе висела туманная дымка, предметы уже начали терять свои очертания. Он невольно вздрогнул, когда порыв ветра бросил ему в лицо пригоршню дождевых капель, но вздрогнул не от холода. Он просто испугался. На какой-то короткий миг отвага покинула Марлоу, и он позволил заползти в свой мозг подлой мысли, что все те долгие годы за решеткой были потеряны напрасно. Того, за чем он пришел сюда, уже нет здесь.

Он внезапно резким движением отбросил сигарету подальше, в дождь, и прошел к двери, ведущей в туалет. Маленькая овальная табличка на ней была привинчена двумя винтами. Марлоу вытащил отвертку и начал отвинчивать один из них слегка дрожащими руками.

Когда винт упал, табличка повернулась, и вещица, спрятанная за ней, тоже упала на пол. Марлоу опустился на одно колено и поднял ее. Это был маленький металлический ключ. Он положил ключ на ладонь, долго смотрел, и торжествующее чувство волной захлестнуло его. Ключ был на месте! После всех этих лет он был на месте!

Марлоу ничего не слышал, но какой-то инстинкт подсказал ему, что он сейчас не один. Он ощутил щекой легкое дуновение воздуха и понял, что дверь открыта. Он медленно обернулся. В дверях стоял Фолкнер. У него в руках был дубликат ключа от комнаты Марлоу, и он весело крутил его вокруг пальца.

– У меня тоже есть ключ, старина, хотя далеко не такой ценный, как твой. А что им надо открывать, ячейку депозитного сейфа, так? Ты очень умно поступил.

Он вошел в комнату, за ним следовали Батчер и Харрис; последний закрыл дверь и прислонился к ней спиной.