Джек Хиггинс - Тысяча ликов ночи

– Мне кажется, это единственный способ обыграть О'Коннора, – сказал он.

– Я рад, что ты согласен, – ответил Марлоу. – Потому что только ты можешь сделать этот рейс.

Сначала Мак был озадачен таким поворотом дела, потом, казалось, он что-то понял.

– А почему бы вам тоже не поехать, Хью? – в замешательстве спросила Мария. – Разве не легче будет с двумя водителями?

– У Хью могут быть свои причины, Мария, – поспешил прервать ее папа Магеллан. – Если он не хочет ехать в Лондон, то это касается только его. Оставим решать ему.

Мария, недовольно нахмурясь, снова опустилась на свой стул, а Марлоу спросил:

– А что там насчет владельцев садов, папа? Что они говорят?

Старик, помрачнев, пожал плечами.

– Я был прав насчет О'Коннора. Он успел переговорить со многими людьми, которых я видел, и предложил им прямую покупку и по гораздо более подходящим для них ценам.

– И многие приняли его условия? – спросил Марлоу.

Магеллан лишь развел руками.

– Покупателей не так много, как ты думаешь. Эти люди очень расчетливы. Многие из них достаточно умны, чтобы понимать, что О'Коннор перестанет давать им такие хорошие цены, как только вытеснит меня из бизнеса. Большинство готовы иметь дело со мной, но я должен гарантировать им цену.

– Это означает, что ты должен платить им их цену, что бы ни произошло? – спросила Мария.

Старик кивнул, и Марлоу нахмурился.

– Другими словами, единственное лицо, которое рискует в этой операции, это вы.

Папа Магеллан улыбнулся.

– У меня хватит наличных, чтобы обеспечить первые два рейса. Но если что-нибудь пойдет не так... – Он пожал плечами, и фраза осталась незаконченной.

– Я думаю, что мы не можем позволить себе ни одной ошибки, – сказал Мак, вздохнув, и поднялся.

В этот момент раздался шум подъехавшего автомобиля. Когда звук его мотора затих, Марлоу подошел к окну и выглянул наружу. Дверь машины открылась, и стройная мальчишеская фигурка грациозно соскользнула с обитого кожей сиденья.

– Хотела бы я знать, что ей здесь надо, – тихо произнесла Мария за плечом у Марлоу.

Это была Дженни О'Коннор.

Когда у входной двери зазвенел звонок, они переглянулись. Немного спустя Марлоу сказал:

– Было бы неплохо, если бы кто-нибудь впустил девушку в дом.

– Мария, – сказал папа Магеллан тоном, не допускающим возражений. – Открой дверь.

Мария покорно вышла. Они услышали звуки голосов в прихожей, потом показалась Дженни О'Коннор, остановившаяся нерешительно в дверях. Мария стояла за ее спиной с враждебным выражением лица.

– Мисс Дженни хочет поговорить с Хью, – произнесла она.

Дженни О'Коннор улыбнулась и торопливо покачала головой:

– Нет, пожалуйста, пусть никто не уходит. То, что я скажу, касается всех вас.

На ней была отлично сшитая юбка, коричневый замшевый жакет, тончайшие нейлоновые чулки плотно облегали стройные ножки. У Марлоу, как и при первой встрече, сразу же пересохло в горле и засосало под ложечкой. С трудом проглотив комок в горле, он спросил:

– Для чего вы хотели видеть меня, мисс О'Коннор?

Та покраснела и в замешательстве потупила глаза. На мгновение показалось, что она потеряла дар речи, и папа Магеллан со старомодной церемонностью взял ее за руку и проводил к стулу.

– Присядьте, моя дорогая, – предложил он. – У вас здесь нет врагов.

Мария злобно фыркнула и сложила руки на груди. Она крепко сжала губы, словно для того, чтобы не дать вырваться наружу своему гневу. Дженни О'Коннор улыбнулась ей:

– Пожалуйста, мисс Магеллан, не осуждайте меня прежде, чем не услышите, что я вам скажу.

Снова наступило молчание, и все ожидали, когда Дженни соберется с силами. Казалось, она испытывает еще большие затруднения, но совершенно неожиданно слова потоком полились из ее уст.

– Мой дядя, мистер О'Коннор, и я понимаем, что мой поступок покажется вам очень странным, но я не могу спокойно наблюдать за всей этой вереницей неприятностей и насилия, которые непрерывно следуют друг за другом.

Мария шумно и нетерпеливо вздохнула, а Марлоу осторожно спросил:

– И как же вы предлагаете покончить со всем этим, мисс О'Коннор?

Девушка медленно подняла взгляд, в ее ясных голубых глазах читалась тревога.

– Мистер Магеллан должен продать свое дело, – совсем просто сказала она.

Последовал короткий момент удивленного молчания, затем Мария, откинув назад голову, громко рассмеялась.

– Так вот зачем вы приехали к нам, – сказала она. – Вы принимаете нас за идиотов?