Роберт Крайс - Зверь, который во мне живет

— Ты знаешь Сеговия? [45] Андерс Сеговия (1893–1987) — испанский гитарист. Дебютировав в Гренаде в 1909 г., много гастролировал в Европе, Северной и Южной Америке. Способствовал повсеместному возрождению интереса к гитаре и доказал ее жизнеспособность как сольного концертного инструмента. — спросила она.

— Рок-н-ролл, — ответил Пайк.

Он принес все вещи в гостиную через главную дверь. Эллен последовала за ним, но через несколько минут вернулась в глубокой задумчивости.

— Это не гитары.

— Верно.

— Он принес ружья.

Я кивнул. «Лейкерс» проигрывали 4 очка, но затем Карим [46] Карим Абдул-Джабар — легендарный баскетболист НБА. Снялся в ряде фильмов, включая «Аэроплан». забил подряд три мяча, и мы вышли вперед.

— Ты выглядишь таким спокойным, — сказала Эллен.

— Угу. — Фантазии волшебной страны.

— Это совсем как война… прямо в Лос-Анджелесе, — добавила она.

Я снова кивнул.

После долгой-долгой паузы она сказала:

— Надеюсь, мы надерем им задницы.

Я посмотрел на Эллен. Глотнул теплой минеральной воды. Карим сделал еще один точный бросок.

В четыре утра снова начал моросить дождь, капли воды лениво падали из серебристых туч, озаренных снизу сиянием города. Пайк сидел в темноте за обеденным столом, потягивая виски из высокого стакана. Виски там было на самом донышке.

— Пожалуй, сейчас самое время вставать.

Я молча направился в маленькую ванну и оделся. «Левис», серая футболка, высокие ботинки. Эту серую футболку с надписью «Стрелковый клуб Беверли-Хиллз», которую мне подарил клиент, я никогда прежде не надевал. Когда я вернулся в кухню, Пайк посмотрел на футболку и покачал головой.

В кофейнике уже был горячий кофе, рядом на тарелке лежали подрумяненные ломтики хлеба, чуть в стороне я увидел термос Пайка, также наполненный кофе. Я быстро разложил хлеб для девяти сэндвичей. В холодильнике было полно ветчины и курятины. Я завернул в фольгу сладкие корнишоны и маслины, сложил все в сумку, а сверху пристроил сэндвичи. В другую сумку положил шесть пластиковых бутылок диетической колы, стаканчики и дюжину салфеток. Когда с едой было покончено, Пайк отнес сумки в джип. Сквозь открытую дверь в кухню просочился холодный воздух. Пока Пайк оставался снаружи, Эллен Лэнг, одетая в свои джинсы и мою футболку, спустилась вниз и уселась на лестнице, уперев локти в колени.

— Как ты? — спросил я.

Она молча кивнула.

— Хочешь кофе? — Я налил полчашки и принес ей вместе с кусочком подсушенного хлеба. — С утра нужно что-нибудь съесть.

— Не думаю, что у меня получится.

— А ты потихоньку.

Из кладовки я достал дождевик для Эллен и нейлоновую накидку для себя. Брезентовую сумку Пайка и два футляра от гитар я положил рядом с диваном. Сумка весила никак не меньше тонны. Я надел подплечную кобуру, проверил обойму в «дэн-вессоне» и убрал его в кобуру. Потом я поднялся в спальню, взял вторую кобуру и вытащил из ящика стола автоматическую «беретту» вместе с двумя запасными обоймами. В каждой обойме имелось по четырнадцать пуль с высверленными головками. Пайк уже давно сделал их для меня. Противозаконно. Но что такое закон для крутого парня по имени Элвис Коул? Пока на мне накидка, оба пистолета не будут видны. Конечно, вытащить «дэн-вессон» будет непросто, но я не рассчитывал, что мне придется это делать по дороге к джипу.

Вернулся Пайк в полевой камуфляжной куртке. Он открыл первый футляр от гитары и вытащил винтовку «уэзерби марк» с восьмикратным оптическим прицелом Бушнелла и коробку с патронами. Он зарядил четыре патрона, проверил предохранитель и поставил винтовку возле дивана. Когда он открыл второй футляр, Эллен Лэнг наклонилась вперед.

— А это что такое? — спросила она.

— Штурмовая винтовка «хеклер и кох», — ответил Пайк.

— Пайк показывает ее только для того, чтобы попугать, — пояснил я. — На самом деле он не стреляет.

Уголки рта Пайка дрогнули. «ХК» была совершенно черная. Фибергласовый ствол, рукоять пистолета, дополнительная ручка и пламегаситель — все это производило впечатление. Пайк отвел затвор, вытащил шестидесятизарядную обойму из брезентового мешка и вставил ее на место. Потом он побрызгал все металлические части каждого ружья специальным спреем и осторожно протер мягкой тряпочкой. Его руки двигались быстро, аккуратно и экономично. Закончив, он встал и сказал:

— В любое время. — И понес оружие и брезентовую сумку в «чероки».