Джейсон Старр - Паранойя

— Я не знаю. Дело в том, что там было много людей. Может быть.

— А бармен? — не унимался Фримонт. — Как вы думаете, бармен вас вспомнит?

— Не исключено, — сказал я. — Но там было действительно много народу. Честное слово, не знаю.

— Опишите бармена, который обслуживал вас в тот вечер, — предложил Бэрроуз.

— Я не очень-то его помню.

— А раньше вы бывали в этом баре?

— Да, но там работает много барменов. Там есть такой пожилой ирландец, потом молодой парень — блондин, иногда еще появляется такая темноволосая женщина. Меня в тот вечер мог обслуживать кто угодно, может быть, не один бармен, а несколько.

— Несколько, — с сомнением в голосе повторил Бэрроуз.

— Да, именно, несколько.

— Миссис Сегал, — Бэрроуз повернулся к Поле.

— Воровски, — поправила его она.

— Простите?

— Моя фамилия — Воровски, а не Сегал. Я оставила себе девичью фамилию.

— Извините — миссис Воровски. В котором часу ваш муж пришел домой в пятницу вечером?

Мы с Полой коротко переглянулись. Она беспокойно заерзала на стуле, потом сказала:

— Примерно тогда, когда и сказал, — около девяти.

Я медленно опустил веки — у меня отлегло от сердца.

— Было заметно, что перед приходом домой ваш муж пил? — спросил Бэрроуз.

— Да, — сказала Пола. — Сомнений у меня не было.

— Он сказал вам, что был в «Старой Стойке»?

— Нет, но я знаю, что он бывал там раньше. То есть я слышала от него это название.

— Хорошо, с этим мы разберемся, — сказал Бэрроуз. Повернувшись ко мне, он прибавил: — Скажите, мистер Сегал, у вас в доме есть большие ножи?

— Конечно, — сказал я. Во рту вдруг стало сухо. — Конечно, это зависит от того, что вы имеете в виду под большими.

— С лезвием не короче десяти — двенадцати сантиметров.

— Может быть.

— Конечно есть. — Пола посмотрела на меня.

— Не возражаете, если мы пройдем на кухню? — спросил Бэрроуз.

— Пожалуйста, проходите, — сказала Пола.

— Нет, мы возражаем, — вмешался я. — Я ничего не позволю осматривать в этой квартире без разрешения на обыск и без рекомендаций адвоката. Еще что-нибудь?

Бэрроуз улыбнулся, потом встал. Фримонт тоже встал и захлопнул блокнот.

— По-видимому, нам не имеет смысла и дальше тратить время, — сказал Бэрроуз, обращаясь ко мне. — В конце концов, у вас есть алиби. Мы только проверим, помнит ли кто-нибудь из барменов, что вы были у них в пятницу вечером. Нам нужна ваша фотография, однако, если хотите, мы можем проехать в Джерси, и там вас сфотографирует наш фотограф.

— Я дам вам фотографию, — сказал я.

— Сейчас принесу, — сказала Пола и пошла в спальню.

— Только четкую, — бросил ей вдогонку Бэрроуз.

Я шел впереди детективов, провожая их до прихожей. У меня за спиной раздался голос Бэрроуза:

— Я вижу, в воскресенье вы покупали «Таймс».

Я медленно повернулся и увидел, что он стоит, наклонившись над плетеной корзиной с газетами в углу.

— Да, — сказал я, не понимая, к чему он клонит. — И что же?

— Так, просто обратил внимание, — сказал Бэрроуз. — Я заметил, что газета открыта на разделе «Городская жизнь» — именно там была помещена заметка о нападении.

— Ну и что?

— Так вы читали раздел «Городская жизнь» или нет?

— Я читаю только «Бизнес» и «Новости за неделю», — сказал я.

— Я тоже, — сказал Бэрроуз и улыбнулся.

Повисла неловкая тишина, я старался не смотреть ему в глаза. Наконец вернулась Пола с несколькими фотографиями.

— Эти годятся? — спросила она, потом уточнила, обращаясь ко мне: — Это из поездки в Беркшир.

— Вот эта подойдет, — сказал Бэрроуз и взял сделанную перед отъездом карточку, где я стою на фоне «Красного Льва».

В дверях Бэрроуз спросил меня:

— Последний вопрос. Нет ли часом среди ваших знакомых подростка — длинные волосы, собранные в хвост, бородка клинышком?

— Нет, — ответил я. — А почему вы об этом спрашиваете?

— Так просто, — сказал он и снова улыбнулся. — Мы обязательно снова увидимся, и очень скоро.

Когда полицейские ушли, я сказал Поле:

— Что за бредятина — просто не верится! Они всерьез пытаются повесить на меня убийство — убийство!

— Почему они спросили, знаешь ли ты этого мальчишку?

— Не знаю. Все это — какой-то сплошной кошмар, дурной сон. Я прихожу со своего первого собрания у «Анонимных алкоголиков», и меня с порога обвиняют в убийстве.

— Приготовить чай?

— Мне все равно.

Я пошел в ванную, наклонился над раковиной и плеснул себе в лицо холодной водой. Голова шла кругом, но я наконец смог расслабиться. Понятно, что, поговорив с барменами в «Старой Стойке», детективы снова вернутся, но, по крайней мере, я выиграл время. Но мне не давало покоя одно: почему в полиции вообще решили допросить меня. Я не знал, было ли это обычной частью расследования или они знали, что Рудник солгал насчет подростка.