Джейсон Старр - Паранойя

Я просидел на парапете еще два часа. В двенадцать из здания на обед стали выходить служащие. Если он вдруг не пойдет на обед, решил я, вернусь в половине пятого и поймаю его по дороге домой. Если и тогда мне не повезет, приду завтра, послезавтра — рано или поздно я непременно встречусь с ним с глазу на глаз.

И тут я увидел, как он выходит из здания. Он шел в компании мужчины и женщины и улыбался. Троица направлялась прямо ко мне. Внезапно меня охватил тот же панический страх, как когда я услышал в трубке его голос. Поравнявшись со мной, он надел темные очки — они были на нем в тот день, когда я встретил его на переходе у Пятой авеню. Он прошел мимо и не заметил меня.

Несколько секунд я не мог пошевелиться, но потом взял себя в руки и вышел из транса. Я встал и пошел за Рудником и его друзьями по Мэдисон-авеню, через Пятьдесят третью улицу.

Тротуар был запружен народом. Компания свернула налево, на Пятьдесят первую, и я пошел за ними, держась метрах в десяти. Посреди квартала они зашли в японский ресторан. Я встал у дверей и наблюдал, как метрдотель ведет их к столику. Постояв еще пару минут, я решился зайти внутрь. Тот же метрдотель повел меня к суши-бару, но тут я заметил пустой столик рядом с тем, за которым сидел Рудник. Я попросил метрдотеля посадить меня туда.

Я сел на стул рядом с Рудником. Нас разделяло полметра, спинки наших стульев почти соприкасались. С тех пор как мы последний раз были в его подвале, я никогда не был от него так близко.

В ресторане было шумно, но до меня доносились кое-какие обрывки их разговора. Несколько раз я слышал, как Рудник произнес слово «ликвидация», и предположил, что он адвокат и занимается недвижимостью.

Я заказал два рулета с тунцом, один с желтохвосткой и два суши с семгой. Я вспомнил, как вчера убрал суши в холодильник, и сообразил, что со вчерашнего дня ничего не ел.

Я прислушивался к разговору — теперь они говорили о нью-йоркском рынке недвижимости, и до меня то и дело доносилась фамилия Трамп. В какой-то момент Рудник вдруг громко захохотал, и меня всего передернуло от его самодовольства. Интересно, что бы сказали его соседи по столу, если бы узнали правду. Руднику было бы не до смеха — это точно.

Принесли мой заказ. Я проглотил суши, почти не почувствовав вкуса, продолжая подслушивать скучный разговор за моей спиной. Поев, они, наверное, еще с полчаса торчали за столом, обсуждая различные проекты в области недвижимости. Наконец раздался звучный бас Рудника, он подзывал официанта, находившегося от нас за несколько столиков: «Пожалуйста, счет!»

Когда официант обернулся, я сказал: «И мне тоже, пожалуйста».

Рудник протянул официанту кредитную карточку, я расплатился наличными. Официант принес мне сдачу, а ему квитанцию. Услышав за собой шум отодвигаемых стульев, я тоже встал. В какой-то момент Рудник повернулся в мою сторону, но его взгляд скользнул мимо меня.

Выходя из ресторана, я шел прямо за ним, так близко, что чувствовал запах его одеколона. Одеколон был другой, не тот, которым он пользовался тогда, но запах был все такой же навязчивый. На секунду я представил себе, что сейчас догоню его, хлопну по плечу и скажу: «Что, говнюк, помнишь меня?»

Я пошел за Рудником и его друзьями обратно по Мэдисон-авеню, ожидая, что они вместе войдут в здание. Это означало, что мне придется ждать другого раза — может быть, до вечера, а может быть, и до завтра. Но тут на углу Мэдисон и Пятьдесят четвертой группа неожиданно остановилась, и они начали прощаться. Я тоже остановился и сделал вид, что разглядываю витрину, одновременно следя за отражением Рудника в стекле. Он пошел дальше один, направляясь к входу в здание.

Вот мне и представился удобный случай сказать ему пару ласковых. Так он себе и шел, и тут я вдруг выпалил: «Эй, Майкл Рудник!»

Рудник остановился и, повернувшись, взглянул на меня. На нем не было очков, и выглядел он довольно растерянно. Видно, мое лицо показалось ему смутно знакомым, но он никак не мог припомнить, кто я такой. Может, он решил, что я один из его прежних клиентов или, к примеру, знакомый по колледжу или по юридической школе.

— Не помните меня? — спросил я.

— Простите. — Он слегка прищурился. — Не припоминаю…

— Ричард. Но вы, наверное, помните меня как Ричи — Ричи Сегала.

В первую секунду выражение лица Рудника не изменилось. Потом я увидел, как по нему пробежала тень. Он вспомнил меня. Это произошло так быстро, что не жди я его реакции, то, наверное, и не заметил бы, но в тот момент мне стало ясно: он вспомнил все. Я восторжествовал, увидев мелькнувший в его глазах ужас, — небось гадает, чего ему от меня надо. Потом лицо Рудника снова приняло фальшиво-растерянное выражение.