Александр Лекаренко - Сумеречная зона

— Я не объект, Илона, мне удалось найти такое место в жизни, где я не являюсь ничьим объектом. И я намерен держаться за это место и не пускать туда посторонних.

— Таким местом является могила, — без улыбки сказала Илона.

Воронцов промолчал.

Домой он возвращался не слишком поздно — он чувствовал себя разбитым, и ему не хотелось обременять Илону ни своими потными ласками, ни своим задушенным храпом посреди ночи любви. Путь его пролегал через квартал развлечений и вдруг он, с удивлением, увидел знакомую сторожиху из «Плюса». а ней были эластичные шорты и майка, она выглядела так, как будто приторговывала здесь задницей, в чем не было ничего удивительного, или собиралась пробежать стайерскую дистанцию. Ни до того, ни до другого Воронцову не было никакого дела, но она разговаривала с местным дилером. Она настороженно озиралась и, похоже, готова была в любой момент сорваться с места, а на ее талии был пояс с сумкой вроде тех, в которых базарные торговцы держат деньги, и наметанный глаз Воронцова мгновенно засек там пистолет. Пистолет мог оказаться газовым пугачом, и все обстоятельства но отдельности не вызывали ничего, кроме легкого любопытства, но, собранные в кучу, уже представляли весомый интерес.

Пока Воронцов раздумывал, как реализовать свой интерес, дилер с девушкой скрылись в узкой щели между домами и почти сразу, выйдя оттуда, направились в разные стороны. Воронцов знал, что дилер теперь пуст, а товар находится у девушки. Ну и что? Здесь половина прохожих имела такой товар за пазухой, в трусах или зажатым в кулаке. Грамм героина или «кокса», расфасованный в пакетик из папиросной бумаги, — это очень маленькая и очень легкая вещь. Нет ничего легче, чем пустить по ветру два-три таких пакетика, просто выдернув майку или разжав кулак, а не во всякие трусы можно залезть сразу, и предприимчивая дама успеет сто раз переправить «закрутку» еще дальше, пока ее доведут до конторы. А если отобрать у дамы «закрутку», не руками женщины-оперативника и не в присутствии двух понятых, то это то же самое, что отобрать у нее «тампакс», — много вони и ноль результата. В лучшем случае, Воронцов мог бы поставить девушку на учет, что ничего не давало практически и навсегда перекрывало любые другие возможности. Поэтому он догнал дилера и взял его за плечо.

— Привет, Рафик.

— Здравствуй, начальник.

— Что это за девка, с которой ты разговаривал?

— Не имею понятия. Она спросила, где тут поссать.

— У тебя?

— У меня.

— Предъяви документы, гражданин.

— Какие документы, начальник? Ты что, меня не знаешь?

— Знаю. Ты опасный террорист. Сейчас поедем в контору, и я буду с тобой разбираться.

— Ты что, с ума сошел, начальник?! — Рафик попятился в сторону.

— А если сбежишь, твою кавказскую морду будут искать все менты в городе и пристрелят, как собаку.

— Да что ты хочешь, начальник? Мамой клянусь, не знаю эту девку.

— Что она купила?

— У меня она ничего не покупала. Но я знаю, что у нее есть три грамма «кокса» и три грамма «херняка», она предлагала их мне.

— Чем расплатилась?

— Да ничем она не расплачивалась! У меня есть баксы, но это мои баксы, я могу дать тебе половину, начальник.

— Вали отсюда. Если в следующий раз будешь крутить мне мозги, я тебя депортирую отсюда на хер, понял?

— Понял, начальник. — И Рафик исчез, умело лавируя в толпе, — пошел за следующей партией. (Рафик знал эту девочку-недевочку, но зачем было сообщать об этом тупому менту?)

Бредя по кварталу, Воронцов раздумывал о том, что толковый и энергичный опер, которым он был когда-то, прыгнул бы сейчас в машину и поехал к «Плюсу», чтобы посмотреть, что там делается. Но у него не было ни желания, ни сил на всю эту тягомотину, он устал и хотел спать, однако, годами настраиваемая машинка ума продолжала вычислять и сопоставлять, пока ноги мерили дорогу до дому.

Девушка честно зарабатывала пятьсот гривен, работая сторожем, девушка имела собаку, которая потребовала и продолжает требовать специальной тренировки и специального ухода, девушка располагала серьезными суммами в долларах, она покупала кокаин и героин одновременно, знала, где покупать, и носила при себе пистолет. Все это как-то не укладывалось в образ честной труженицы и в образ конченой наркоманки тоже не укладывалось, опять выпадало какое-то звено.

Уже выпадая из реальности и едва добравшись домой, Воронцов рухнул в постель и пошел на дно глубокого, темного сна, обрывая все цепи, связывающие его с поверхностью.