Тед Льюис - Убрать Картера

— Я ухватил твою мысль, Джек, — сказал он. — Но я не совсем понимаю причины твоей озабоченности.

— Когда Дорин узнает, почему убили ее папу, — сказал я, — поднимется страшный крик. А ведь там не все ваши друзья. И те, кто не любит вас, с радостью подольют масла в огонь.

— Верно, — согласился он.

— А потом к этому хору прибавится голос Эрика, не так ли?

— Возможно, — сказал Киннер. — Но с другой стороны, я же не могу нести ответственность за действия всех подчиненных, правильно? То есть мне ничего не известно о том, чем занимался Эрик после работы, так?

— Я предполагал, что ваша реакция окажется именно такой, — сказал я. — Но будет лучше, если Эрик отправится, к примеру, в отпуск. Сойдет со сцены. Тогда вам даже удастся поплакать у них на плече, согласны?

— Признаюсь, Джек, такая мысль приходила мне в голову. В настоящий момент он не очень хорошо вписывается в обстановку.

— К тому же он такой подонок.

— Боюсь, я вынужден согласиться с тобой.

Наступило молчание.

— Бедняга Эрик, — наконец проговорил Киннер. — Он очень расстроился, когда обнаружил, что взял в фильм твою племянницу. Очень расстроился.

— Откуда он отправится в путь? — спросил я. — Если поедет в отпуск?

— Ты знаешь Моби?

— Знаю.

— Насколько хорошо?

— Очень хорошо.

— Знаешь кирпичный завод около Моби-Несс?

— Знаю.

— Тогда ты знаешь небольшой домик рядом с заводом? Прямо на реке?

— Да.

— Там живет парень, который следит за маяком. Он наш друг. Думаю, для начала я отправлю Эрика туда.

— И надеюсь, велите ему ждать, пока за ним не приедут. В «морисе-тревеллере», например.

— Я все ему объясню.

— Примерно в котором часу?

— Между четырьмя и пятью утра. Так удобнее всем. Если ты имеешь в виду завтра.

Опять молчание.

— Однако есть еще кое-что, — сказал Киннер.

— Да?

— После этого ты поедешь домой.

— Я дома.

— Я имею в виду Лондон.

— Да.

В течение пары секунд в трубке слышался только треск.

— Ты удивляешь меня, — сказал он.

— Мне нужен Эрик, — сказал я.

— Этого достаточно, чтобы оставить меня в покое?

— Нет, — ответил я. — Просто у меня нет времени на вас двоих.

Киннер рассмеялся и положил трубку.

Я вышел из будки. Из-за поворота появилась машина, проехала по прямому участку дороги и начала подниматься на холм.

Я сел за руль. За моим сиденьем стояла тишина, ни шороха. Я завел двигатель и медленно тронулся с места. Причин торопиться не было. Впереди вся ночь.

Через несколько миль я поехал еще медленнее — не хотел пропустить въезд на аэродром Соуэрби. Увидев его, я выключил фары и по взлетной полосе проехал к старым металлическим баракам. Поставив машину так, чтобы ее не было заметно с дороги, я выключил двигатель, включил свет в салоне и обошел машину. Открыв заднюю дверь, я сдвинул вперед переднее сиденье, вынул из кармана шприц, развернул его и положил на задний диван, потом перевернул Маргарет лицом вниз. Она немного подергалась, но сразу же сдалась, потому что поняла, что сделать ничего не сможет.

Я взял шприц. Все оказалось гораздо проще, чем я думал. Мне просто надо было соблюдать осторожность, так как ее руки были связаны за спиной.

Она опять забилась и сразу успокоилась, когда почувствовала укол иглы. Но ненадолго. Всего на три минуты. А потом отключилась. Я опять перевернул ее на спину. Ее дыхание стало замедленным, на лбу выступил пот. Я поднял одно веко. Зрачок был размером с булавочную головку.

Закончив, я забрался через нее на заднее сиденье, прикрыл ноги ее пальто, завернулся в свою куртку и заснул.

Мне снилось, что мы с Одри лежим на берегу. Она в бикини, ее лицо прикрыто от солнца носовым платком. Но почему-то очень холодно, и ветер приподнимает край платка. Меня охватывает паника при мысли, что он сорвет и унесет платок. Однако мне нельзя показывать Одри свой страх, поэтому я приподнимаюсь на локте, смотрю на нее и начинаю болтать о всякой всячине, о том, о чем она всегда любила поговорить. Наконец я не выдерживаю, встаю и бегу к морю. Я бегу до тех нор, пока вода не накрывает меня с головой.

Я проснулся без четверти три. Все тело затекло. Я отвинтил крышку на фляжке и сделал несколько больших глотков, перебрался на водительское сиденье и, развернувшись, поехал к шоссе.

На шоссе я повернул направо. К Соуэрби. Через пять минут я уже был в деревушке.

Мне не пришлось долго искать дом Киннера. Это оказалась старая ферма в георгианском стиле. С участком в три или четыре акра. С множеством деревьев. Дом стоял в глубине участка, подальше от дороги. Вечеринка была в самом разгаре, во всех окнах горел свет.