Эд Макбейн: Золушка

Но он все еще не мог отвести от нее глаз.

— Ты постриглась, — сказал он.

— Заметил, — ответила Сьюзен.

Мэтью все не мог угадать, что его ждет: яростное нападение или дождь розовых лепестков.

— Сердиться не перестал? — спросила она.

— Из-за чего? — осмелился он поинтересоваться, ибо со Сьюзен следовало соблюдать осторожность.

— Из-за школы для Джоанны.

Джоанна была их четырнадцатилетняя дочь. Мэтью мог с ней видеться каждый второй уик-энд и иногда на праздниках, потому что опекуншей была признана Сьюзен и дочь жила с ней. Последний праздник, который он провел с Джоанной, была Пасха. С тех пор он видел девочку всего четыре раза. Сегодня восьмое июня, и на следующий уик-энд приходилась его очередь, но так как в воскресенье был День отца, [2] День отца — праздник в честь отцов, отмечается в США в третье воскресенье июня. Упомянутый дальше День матери отмечается во второе воскресенье мая. они со Сьюзен договорились поменять уик-энды. Точно так же они поступили в мае, в День матери. Военная тактика разведенных супругов. Точь-в-точь генералы, которые планируют захват вражеской армии в клещи. Только здесь «полем битвы» оказалась девочка-подросток, вот-вот готовая превратиться в юную девушку.

В апреле Сьюзен преподнесла ему блестящую идею — отослать Джоанну в школу подальше от дома. Даже очень далеко. В Массачусетс. Условия их развода давали матери такое право. Вот почему она спрашивала, сердится ли он.

Он и сам не знал, сердится или нет.

Как ни странно, думал он вовсе не об этом, а о том, надеты ли у Сьюзен трусики под красным шелковым платьем.

Однажды — с тех пор прошли годы, он и Сьюзен были совсем еще молоды — она ошарашила его утром в церкви, неожиданно шепнув, что она без трусиков. Мэтью в то время аккуратно посещал церковь. На минуту ему показалось, что крыша церкви обрушится им на головы. Или из-под юбки строгого платья Сьюзен выскочит, непристойно ухмыляясь, крошечный рыжий чертенок — маленькие рожки, хвостик крючком…

…Сьюзен смотрела на него и ждала ответа.

Сердится ли он? Кажется, нет.

— Что ж, это может пойти ей на пользу, — сказал он наконец.

Сьюзен удивленно приподняла брови.

— Она будет далеко от нас обоих, — добавил он, подчеркнув последнее слово.

— Ты оправдал мои надежды, — сказала Сьюзен, и разговор оборвался.

Два года, целых два года прошли после развода, а им по-прежнему трудно поддерживать хотя бы просто вежливый разговор. И первый удар всегда обрушивался на Джоанну. Вдали от них обоих она по крайней мере не будет испытывать постоянного давления то одной, то другой враждующей стороны. Ей четырнадцать. Пришло время, когда рана должна затянуться. Может быть, оно пришло для всех троих.

Поодаль от террасы тянулся вдоль берега пляж, океан был спокоен. Сияла полная луна, и серебристая лунная дорожка тянулась по воде. Запах жасмина доносился откуда-то снизу, им полнилась ночь. На пляже какие-то юнцы играли на гитарах. Снова все как на Лейк-Шор-Драйв. Только в ночь их встречи звучали мандолины и благоухала мимоза.

— Я знала, что ты будешь здесь сегодня, — заговорила Сьюзен. — Мюриэл звонила и спрашивала, не против ли я, если она пригласит тебя. Она сказала тебе, что я приеду?

— Нет.

— А если бы ты знал? Пришел бы?

— Возможно, что и нет, — ответил Мэтью. — Но теперь я рад, что пришел.

Хвост по-прежнему держался за ним.

Отто не спеша свернул к югу на сорок первую федеральную дорогу. Хорошо бы отыскать местечко с единственной дверью, без второго выхода. Например, какой-нибудь подходящий бар. Этот ублюдок скорее всего последует за ним. Убедившись, что гаду не удрать, можно начинать игру. Как в кино. Подойти и предложить: «Эй, парень, ты вроде собираешься провести со мной всю ночь, почему бы нам не выпить вместе?» Эдди Мэрфи сыграл так однажды, да, кажется, это был именно он. В том фильме, где он играет копа из Детройта.

В зеркале заднего вида отражались огни машины.

Едет почти впритык.

Осторожно.

Расстояние футов двадцать. Может, тридцать, не больше.

Эту машину он видит впервые.

Обнаружил ее, отъехав всего три квартала от «Лачуги». Остановился купить сигарет и заметил, что какая-то машина ткнулась ему чуть ли не в задний бампер. И стояла на месте, когда он вышел из лавочки с пачкой сигарет. Черный «торонадо» с красными полосами, как у гоночного автомобиля. И с затемненными стеклами. Сильно затемненными, не разглядишь сквозь них, кто за рулем. Машина тронулась за ним почти сразу, как он отъехал, минуты не прошло. Стало быть, парень либо новичок, либо не считает нужным прятаться. Следит в открытую.