Дэвид Пис - 1974 - Сезон в аду

— Отвали, — сказал я.

— Ну, не стоит.

Я выхватил у него фотокарточку.

— Чего не стоит?

Хадден, Джек Уайтхед, Джилман, Гэз и Том тусовались у входа, поглядывая на нас.

— Жаль, что ты так руку повредил.

— Тебе жаль, да? Ты же меня сам и подставил.

— Я не понимаю, что ты несешь, мать твою.

— Конечно. Не понимаешь.

— Послушай-ка, — сказал Фрейзер. — Нам надо поговорить.

— Мне нечего тебе сказать.

Он сунул клочок бумаги в мой нагрудный карман.

— Позвони мне сегодня вечером.

Я пошел к машине.

— Извини, — крикнул Фрейзер против ветра.

— Катись к черту, — сказал я, доставая ключи.

Неподалеку от «вивы» у красного «ягуара» стояли и разговаривали два крупных мужика. Одной левой рукой я повернул ключ в замке, вытащил его и открыл дверь. Наклонившись, я бросил чертову книгу и фотографии на заднее сиденье и вставил ключ в замок зажигания.

— Мистер Данфорд? — обратился ко мне толстяк в коричневом кашемировом пальто.

— Да?

— Отобедать не желаете?

— Что?

Толстяк улыбнулся, потирая руки в кожаных перчатках.

— Я угощаю.

— С какой это стати?

— Хочу с вами побеседовать.

— О чем?

— Ну, скажем так: вы не будете разочарованы.

Я посмотрел на вход в крематорий.

Бил Хадден и Джек Уайтхед говорили с сержантом Фрейзером.

— Ну ладно, — сказал я, думая: черт с ними, с поминками в Пресс-клубе.

— Вы, может быть, знаете «Клуб Карачи» на Брэдфорд-роуд?

— Нет.

— Это — рядом с «Варьете», сразу перед въездом в Бэтли.

— Ясно.

— Через десять минут?

— Да я просто поеду за вами.

— Молодец!

Город пакистанцев, кроме них никого уже не осталось.

Черные кирпичи и сари, смуглые мальчишки на холоде играют в крикет.

Мечеть и завод — вот вам и весь Йоркшир образца 1974 года.

Карри и тюрбаны.

Потеряв «ягуар» из виду на последнем светофоре, я въехал на незаасфальтированную стоянку у «Клуба Варьете» в Бэтли и припарковался рядом с темно-красной машиной.

В соседнем здании репетировала группа Ширли Бэйси — они давали в «Варьете» рождественские концерты. Медленно пробираясь между лужами, полными окурков и пакетов из-под чипсов, я слышал, как они мучили тему из «Голдфингера».

«Клуб Карачи» находился в отдельно стоящем трехэтажном здании, которое когда-то было связано с комиссионной торговлей.

Я поднялся по трем каменным ступенькам ко входу в ресторан, включил свой диктофон и открыл дверь.

Изнутри «Карачи» представлял собой красную комнату, похожую на пещеру, оклеенную тяжелыми цветастыми обоями и наполненную звуками восточной флейты.

Высокий пакистанец в безукоризненно белой тунике провел меня к единственному столу, за которым сидели посетители.

Два толстяка сидели рядом, лицом к дверям. Перед ними лежали две пары кожаных перчаток.

Старший из них — тот, который пригласил меня на обед, — встал, протянул руку и представился:

— Дерек Бокс.

Я через стол пожал его руку левой рукой и сел, глядя на второго, помоложе, выглядевшего под стать своему спутнику.

— Это Пол. Мой помощник, — сказал Дерек Бокс. Пол кивнул, не говоря ни слова.

Официант принес серебряный поднос с соленьями и тонкими лепешками попадум.

— Сэмми, мы все возьмем фирменное блюдо, — сказал Дерек Бокс, ломая попадум.

— Очень хорошо, мистер Бокс.

Бокс улыбнулся мне:

— Надеюсь, вы любите острый карри?

— Я его пробовал только один раз, — ответил я.

— Ну, тогда вас ждет чертовское наслаждение.

Я оглядел огромную полутемную комнату с плотными белыми скатертями и тяжелыми серебряными приборами.

— Вот, — сказал Дерек Бокс, нагребая соленья и йогурт на попадум. — Накладывайте побольше.

Я сделал, как мне было сказано.

— Знаете, почему мне нравится это место?

— Нет, — ответил я, тут же пожалев об этом.

— Потому что оно — закрытое. Тут только австралийцы и мы.

Я взял свой промокший попадум в левую руку и сунул его в рот.

— И вообще, это — в моем вкусе, — сказал Бокс. — Частный подход.

Официант вернулся с тремя пинтами лагера.

— Да и жратва тут неплохая, а, Сэмми? — засмеялся Бокс.

— Большое спасибо, мистер Бокс, — ответил официант. Пол улыбнулся.

Дерек Бокс поднял свой бокал и сказал:

— На здоровье.

Мы с Полом присоединились к нему и выпили.

Я достал сигареты. Пол протянул мне тяжелую зажигалку «Ронсон».

— Неплохо, да? — сказал Дерек Бокс.

Я улыбнулся:

— Очень цивильно.

— Ага. Не то что это вот дерьмо, — сказал Бокс, показывая на мою руку в серых бинтах, лежавшую на белой скатерти. Я посмотрел на свою руку, затем перевел взгляд на Бокса. Он сказал: