Андрей Стрельников - Посмертный бенефис

Ситуация сложилась неординарная. Земной шар — большой, пять миллиардов вмещает, так что друг друга люди задевают, только когда очень этого хотят. А вот нам двоим — мне и Божко — тесно. Если Божко — не приведи Господь! — опять изменит внешность — я его потеряю. И он вполне может найти меня раньше, чем я — его. Так что сейчас я пекусь не о здоровье тысяч незнакомых мне наркоманов, а о собственной жизни.

А время, однако, работает на него. Надо форсировать события. Телефонная болтовня Саши ничего не дает. Необходимо его подтолкнуть. Тогда он может привести меня к Гринфилду. Попробуем.

— Алло! Саша? Ну, как жизнь?

— Кто это? — Такое впечатление, что он трезвый.

— Приятель, Сашок. В последнюю встречу я сказал, что еще дам о себе знать.

— Ты где? — Охрипший голос выдает. Боится.

— В аэропорту. Подъезжай, поговорим.

— Как тебя там найти? — В голосе появилась надежда. Зря.

— Я тебя сам найду. — Я постарался глупо хохотнуть. — Только ты мне нужен один, без эскорта. Не бойся, убивать я тебя на глазах у изумленной публики не собираюсь, Пока не собираюсь.

— А я тебя не боюсь! — Истерика — это хорошо.

— Болтаешь много. Через час жду.

Что-то сейчас должно произойти. Никуда он, конечно, не поедет. Бросил своих дружков, направился в дальний конец сада.

— Алло! Алло! Мистер Гринфилд? Это Саша.

— Идиот, я же запретил тебе сюда звонить! — заорал Божко. — И уж во всяком случае без имен ты мог бы обойтись?

— Ситуация… — начал Саша. — Хантер…

— Кто? — рявкнул Божко. — Заткнись! Ни слова больше! Ко мне, быстро!

Началось! Быстро сворачиваю свои вещи, осторожно покидаю виллу. Машина — за пустырем, поросшим кустарником. Настраиваю приемник на нужную волну. Маячок, торчащий в заднем бампере Сашиного «Мерседеса», пиликает все слабее. Значит, он уже выехал и быстро удаляется.

Проезжаю мимо его виллы. Остальные машины на месте: одни поехал, без своих барбосов. Кружу по городу, ориентируясь по силе сигнала, — и теряю его. Лихорадочно мечусь по проспекту, по переулкам. Снова возвращаюсь к тому месту, где приемник пискнул в последний раз — все тщетно.

Останавливаюсь в тихом тупике, выключаю двигатель. Спокойно, спокойно… Вытираю вспотевшие лоб и ладони, в сердцах швыряю насквозь промокший платок в урну. Мимо.

Как глупо. Впрочем, девяносто девять процентов хорошо продуманных и организованных мероприятий рассыпаются из-за мелочей. А у меня — все на скорую руку. Идиот! Третьего шанса найти Божко у меня скорее всего не будет. Значит, во что бы То ни стало надо найти Сашу.

Раскрываю на коленях карту Афин, ставлю крестик в том месте, где сигнал был потерян, обвожу крестик тремя концентрическими кругами. Еду по первому — с меньшим радиусом. Тишина. По переулку выскакиваю на второй и сразу слышу слабый писк приемника. Минут через десять, когда писк становится непрерывным, замечаю его машину. Стоит за красивой кружевной решеткой во дворике неброской, утонувшей в цветах виллы.

Вилла вроде бы небольшая, даже скромная. Однако все, что связано с Божко, может иметь двойное дно. Точно. Из недр подземного гаража один за другим выкатывают два американских джипа и длиннющий «Шевроле-Каприз». В машинах с десяток мордоворотов, явно не знакомых с трудами Аристотеля, но внешне решительных и наверняка вооруженных. Уж не на торжественную ли встречу некоего Хантера с обязательным его отловом они собрались? Тем лучше…

Автомобили медленно подкатили к перекрестку и, дождавшись зеленой стрелки, умчались в сторону аэропорта. Пора? Нет, наверное, рано. Так и есть. Недовольный, а точнее — злой на весь мир, Саша решительно подходит к своей машине, тщательно вытирает лицо, швыряет окровавленный платок на газон, включает двигатель и рвет с места, как ошпаренный. Очевидно, Божко не хватило словарного запаса, и он объяснялся с Сашей при помощи жестов. Отсюда — и разбитый нос, и окровавленные губы.

Медленно объезжаю квартал. Оставляю машину недалеко от ворот виллы, имеющей общий забор с божковской. Дожидаюсь, когда улица опустеет, и быстро перемахиваю через забор. Только бы собаки не было! «Беретта», закрепленная скотчем во внутреннем кармане куртки, норовит выскочить наружу. Привинтив к стволу глушитель, опускаю ее в боковой карман. От виллы Божко меня отделяет метровый каменный заборчик, с обеих сторон закрытый живой изгородью. Преодолеваю первый ряд кустов — порвал рукав куртки и, кажется, оцарапал щеку. Пригнувшись, продвигаюсь вдоль забора, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь сплошную стену кустарника. Бесполезно. Осторожно раздвигаю ветки и…