Ричард Пратер - Странствующие трупы

Этот столь приятный для меня звук был не чем иным, как оглушающим грохотом, громом небесным, сопровождающимся землетрясением и шквальным ветром.

Взорвался Гизер.

Не сразу земля, небо и все вокруг вернулись на прежние места.

Сказать, что Гизер взорвался, это все равно, что сказать, что Везувий прорвало в одном месте. Гизер распался, разделился на составные части, куски его разлетелись по всему кладбищу. Он заполнил воздух, покрыл землю… Но хватит об этом.

Он спас мне жизнь. Во всяком случае, в данный момент. Никаких выстрелов, но я мог бы поспорить, что очень не скоро находящиеся здесь люди вспомнят, что они вооружены…

Когда раздался взрыв, земля буквально ушла у меня из-под ног, а воздушная волна, куда сильнее морской, ударила мне в спину. Я упал, в ушах у меня зазвенело, тело онемело. Потом я оказался на коленях, неистово тряся головой.

Половина людей в нескольких ярдах от меня распростерлась на земле, двое с трудом поднимались на ноги. У многих шла носом кровь. Правда, некоторые все еще сжимали в руках свое оружие, но, как мне кажется, это было бессознательно. На траве валялось несколько пистолетов.

Я медленно поднялся на ноги.

Во всех мускулах чувствовалась болезненная слабость. Мне казалось, что я за всю жизнь ни разу так не уставал. И меня это не удивляло. Все события этого дня были сплошным кошмаром, но все это было пустяком по сравнению с тем, как я преодолею пару десятков ярдов от Гизера навстречу толпе озверевших бандитов.

Налево в стороне, ярдах в пятнадцати, стоял неподалеку от группы людей капитан Сэмсон. Стоял, выпрямившись, глядя то в одну, то в другую сторону. Еще трое парней поднялись с земли, немного покачиваясь, а еще через несколько секунд и остальные оказались на ногах. Большинство из них смотрело на меня.

Естественно, они находились в шоковом состоянии. Мое первоначальное появление в часовне уже произвело неприятный эффект, тем более, что они были в траурном настроении, слушая слова преподобного отца. Но, конечно, никто из них не мог предположить, что их старый дружок взлетит на воздух. Поэтому они в данный момент были смущены, поколеблены и, конечно, нерешительны.

Но я также помнил, какова была их последняя мысль. Убить! И когда шоковое состояние пройдет, последняя мысль может снова стать первой.

Поэтому я пошел к Сэмсону.

По пути я прошел мимо громадного глуповатого Дадди. Подбородок у него отвис, так что даже небольшой бриз мог бы раскачать его.

— Эй, — обратился он ко мне тусклым голосом, — что это было? Гизер?

— Правильно, — сказал я. — Гизер был, больше его нет. И ты, полагаю, можешь сообразить, кто начинил его взрывчаткой, не так ли, чтобы к чертовой матери взорвать вас всех до одного? Домино, конечно. Никки Домейно. Подумай об этом, Дадди, возможно тебе да и всем остальным захочется меня поблагодарить.

Меня совершенно не интересовала их благодарность, но я говорил намерено громко, чтобы меня могли слышать и остальные, потому что мне хотелось, чтобы они переключили свои мысли на Никки. Пускай для разнообразия поразмыслят о том, как бы его убить.

Сэмсон смотрел на меня, пока я подходил к нему. Несколько раз он порывался заговорить, но так ничего и не сказал, а только шевелил губами, совсем как корова, пережевывающая свою жвачку.

— Сэм, — спросил я, — ты разговаривал за последнее время со своим офисом? Я имею в виду последние полчаса?

Он хмуро посмотрел на меня и вроде бы щелкнул зубами, но ответил:

— Конечно.

Его глаза снова стали осматривать кладбище, переходя от могилы к могиле.

— Я звонил туда, чтобы сообщить, что здесь все спокойно…

На секунду он поднял обе руки и тут же опустил их:

— Совершенно спокойно.

Подбежала пара офицеров в штатском платье, у них был слегка ошарашенный вид. Сэм торопливо отдал им какие-то распоряжения, и они сразу же вернулись назад в здание, чтобы навести там порядок.

Потом он осмотрелся снова, но теперь его внимание было обращено на собравшуюся здесь банду. Он одернул свой пиджак и достал пистолет.

— Какие новости из лаборатории? Какие данные в отношении Омара?

Он дал мне подробный ответ, суть которого сводилась к тому, что кровь Омара была нулевой группы, резус положительный, и это совпадало с пятном крови в доме Омара, а оба пятна, хотя и были нулевой группы, но резус отрицательный. Это в отношении крови в «Маделяйне». Кровь из этих пятен была идентичной, как определила лаборатория.

Он подвел черту: