Берт Хиршфелд - Бонни и Клайд

Наконец Клайд вышел из забытья, сел прямо и уставился на затылок К. У.

— Где мы сейчас? — спросил он водителя.

— Точно не знаю.

— А который час?

— И этого не могу сказать. Я даже не знаю, какой сейчас день.

— Вперед, К. У., — сказал Клайд, и в голосе его вновь послышались старые властные нотки. — Надо найти безопасное место и отдохнуть.

К. У. вытянул губы в ниточку и сказал сухо:

— Я еду домой, на отцовскую ферму.

Клайд попытался что-то сказать, передумал, а мгновение спустя снова откинулся на спинку сиденья — он потерял сознание.

Начало смеркаться. Машина прыгала по проселку. К. У. сильно нервничал. Бонни и Клайд оказались в плохой форме, и без доктора, похоже, им было не обойтись. К. У. молил Бога, чтобы довезти их живыми до фермы отца.

Тут-то он и заметил маленький лагерь Оки [1] В начале 30-х годов так назывались мигрирующие сельскохозяйственные рабочие, согнанные с родных мест Оклахомы засухой и деятельностью банков, отбиравших фермы у тех, кто разорился. у озерца. Горел костер, а вокруг него сгрудилось несколько «фордов» модели «Т» и пикапов, груженных всякой домашней утварью. Кочевники сидели вокруг костра, женщины готовили ужин.

К. У. притормозил и свернул к лагерю. Тотчас же к нему повернулись лица собравшихся — в основном старые изможденные лица людей, в прошлом потерпевших сокрушительное поражение и не верящих в будущее. Они смотрели на приближающегося к ним К. У. без особого дружелюбия.

К. У. нервно почесал нос и спросил:

— У вас водички не найдется?

Какое-то время стояло молчание. Потом один из мужчин постарше хмыкнул и, зачерпнув из ведра, подал ему кружку воды. Он подошел к К. У., подозрительно оглядывая его и не давая кружку, хотя тот и протянул руку.

— Кто ты такой, парень? — спросил старик с кружкой. В его голосе не было враждебности, только обеспокоенность человека, желающего знать, что к чему в этом мире.

— Меня зовут Мосс. К. У. Мосс.

Это, похоже, удовлетворило спросившего. Он протянул кружку К. У. Тот поспешно схватил ее и выпил залпом. Так быстро, что поперхнулся и начал кашлять.

Главный Оки подошел к машине, обошел ее, заглянув на заднее сиденье, потом сказал чуть ли не с благоговением:

— Это Бонни Паркер и Клайд Барроу.

Он словно застыл, изучая Бонни и Клайда. К машине потихоньку приблизились и остальные. Бонни сидела, держась за раненое плечо, не обращая внимания на собравшихся. Из толпы вышла женщина и вскоре вернулась с плошкой супа. Она подала ее К. У. Тот взял, поблагодарил и начал жадно пить.

Увидев, что Клайд зашевелился, один из мужчин зажег сигарету и, протянув руку в окно, осторожно, словно боясь причинить новую боль раненому, вставил ее Клайду в рот. Она так и осталась тлеть, зажатая губами раненого. У Клайда не было сил даже затянуться.

К. У. допил суп и, вернув плошку женщине, еще раз поблагодарил ее. Он сел в машину, завел мотор.

Мужчины, женщины и дети стали отходить назад. Клайд посмотрел на них. Ему удалось чуть заметно кивнуть головой. Это было выражением признательности, тем проявлением благодарности, на какое он оказался только способен. Машина снова выехала на дорогу и поехала дальше.

Маленький мальчик дернул отца за штанину и спросил:

— Па, а кто это приезжал?

— Бонни и Клайд, — тихо ответил он. — Они грабят банки.

Маленькая ферма находилась в нескольких милях от городка Аркадия, в штате Луизиана. Дом, амбар, сарай были старыми, покосившимися. В доме было темно, свет не горел.

Но К. У. не мешала темнота. Он без труда нашел проселок, который вел от шоссе к отцовской ферме. К. У. уверенно вел машину по извилистой дороге, осторожно объезжая рытвины и ухабы, чтобы не потревожить Бонни и Клайда. Подъехав к дому, он нажал на клаксон один раз, другой. Он прекрасно помнил, как крепко спал его отец.

Прошла долгая минута. Потом на крыльце зажегся фонарь — тусклый желтый шар, и на него вышел человек. Прищурившись, он вглядывался в темноту. Это была увеличенная и постаревшая копия К. У. Коренастый, располневший человек с лысиной, окаймленной седыми взъерошенными волосами.

— Кто там? — крикнул он. В голосе сочетались холод и неуверенность. — Кто там? — повторил он.

— Пап, это я! — крикнул К. У.

Ивен Мосс подошел к краю крыльца и снова крикнул:

— Кто там?

К. У. выбрался из машины, зябко передергивая голыми плечами от ночной прохлады.

— Это я, К. У. Кларенс.

— Кларенс? — переспросил Ивен Мосс.