Эд Макбейн - Королевский флеш

— Да евреечка из Бронкса. Из социальных служащих. Она поставила будильник на половину восьмого, поскольку ей надо бежать обслуживать всех остальных несчастных жертв общества, — рассмеялся Арчи. — Тут у меня хлеб в холодильнике лежит, — добавил он. — Может, тосты поджаришь?

— И когда же ты успел стать инвалидом? — спросил Алекс.

— Слушай, парень, это ты разбудил меня, — сказал Арчи и сел за стол, закинув руки за голову. — Я собирался тебе сказать, что прошлой ночью был один праздник. В Ньюарке, Нью-Джерси, праздновали Четвертое июля. — Он вдруг замер, резко встал, быстро подошел к пепельнице, поднял ее и пересчитал бумажки. Облегченно закатил глаза и шумно выдохнул: — Я уж было подумал, что она могла стянуть пару сотен.

— Так тебе и надо, — сказал Алекс, — за совращение социального служащего.

— Ее совратить? Парень, она такое знает, о чем и вавилонская блудница понятия не имела. Как там кофе?

— Закипает, — ответил Алекс. Взял два ломтика хлеба из холодильника и сунул их в тостер. — Я раз брал квартиру, — продолжал он, — из которой жильцы выехали на лето. Они оставили в холодильнике упаковку черствого хлеба, а между ломтями была тысяча долларов в двадцатидолларовых бумажках.

— А чего ты забыл в холодильнике? — полюбопытствовал Арчи.

— Да я проголодался, пока там торчал. Обычно я не задерживаюсь на месте, но я точно знал, что они уехали, поэтому времени у меня было полно. Я решил сделать себе сандвич и нашел в хлебе тысячу баксов, — Алекс рассмеялся от воспоминаний.

— Хлеб в хлебе, надо же, — сказал Арчи и тоже рассмеялся. — Надо же, где спрятали.

— Не хуже, чем в кофейнике, — ответил Алекс.

— Это хороший тайник, — сказал Арчи. — Ты сообразил бы заглянуть в кофейник?

— На кухне я ищу в последнюю очередь.

— Вот! Сегодня ты кое-чему научился.

— Век живи — век учись, — пожал плечами Алекс.

— Работаешь? — спросил Арчи.

— Я и сейчас по делу.

— Вито навел?

— Нет. Один тип по имени Генри Грин, ювелир из Бронкса. Знаешь его?

— Никогда не слышал.

— Меня с ним свел Томми.

— И какова доля?

— Очень увесистая, Арчи. Похоже, я вытяну девять «косых».

— Ни фига себе, — присвистнул Арчи. — Сколько ты отвалишь Томми?

— Да пару сотенных. Ведь он всего-навсего свел нас. Как думаешь, этого хватит? Две-три сотни?

— Да, хватит, — кивнул Арчи. — А чем он занимается, этот Томми?

— Честно говоря, не знаю. Где у тебя чашки?

— Там, в шкафу, — показал Арчи. — Если найдешь чистые.

— Я слышал, он ищет пистолет, — сказал Алекс, пожав плечами. — Кто знает, может, он планирует большой грабеж?

— Дурь, — ответил Арчи.

— Он вышел в прошлом месяце, все еще в тюремных обносках и выглядит как попрошайка. — Он налил кофе в две кружки, что нашел в шкафу. — Может, я должен дать ему побольше, как думаешь? Может, полтысячи? Помочь ему начать сначала, понимаешь?

— Твое дело, — пожал плечами Арчи. — У тебя тост сгорит, если не будешь следить.

— Черт, — ругнулся Алекс, подошел к дымящемуся тостеру и поднял рычажок. Вынул два тоста, перебрасывая их с ладони на ладонь. Осторожно уронив их на стол, спросил: — Слишком хороши для тебя?

— Нет, сойдет, — ответил Арчи. Он встал, подошел к холодильнику, заглянул в него и сказал: — Она выпила весь мой апельсиновый сок.

Он вынул бутылку молока и брикет масла в обертке и выложил их на стол. Достал с полки сахарницу, а из ящика стола пару чайных ложек и нож. Затем оба они уселись за стол.

— Собираюсь вскоре выйти на дело, — сказал Арчи. — Эти четыре сотни у меня последние.

— Ага, — буркнул Алекс.

— Я прямо как ты, — продолжал Арчи. — Получаю долю и бездельничаю. И не выхожу на дело, пока деньги не кончаются.

— Да, но я держу свои денежки в банке, — заметил Алекс, — а не в кофейнике.

— Я не доверяю банкам, — ответил Арчи. — Слушай, парень, этот тост совсем сгорел!

— Ты же сказал, сойдет.

— Это было прежде, чем я попытался его съесть. Сколько уже там, на улице, льет?

— Все утро.

— Что делать человеку в такой день? — спросил Арчи, мрачно уставившись на струйки дождя, текущие по стеклу кухонного окна.

Они пошли посмотреть дублированный порнофильм, затем поднялись по Амстердам-авеню. Все еще лил дождь, но уже не так сильно. Прижавшись друг к другу под черным зонтом, они шлепали по лужам, пока не нашли бар, где можно было заказать ленч. Ростбиф уже кончился, зато было хорошее постное пастрами, и они оба заказали его с ржаным хлебом, взяли по большой кружке пива и порции жареной картошки. Местечко было тихим, если не считать бейсбольного матча по телевидению и случайных критических замечаний кучки чернокожих у стойки.