Ли Чайлд - Нечего терять

— Благодарю. Я сойду на полпути до Юмы.

Мужчина в пасторском воротнике улыбнулся все той же искренней улыбкой и сказал:

— Садитесь.

«Ю-Хол» был полным пикапом с грузовым отсеком, его корпус был немного длиннее и шире, а также заметно выше, чем у обычного пикапа. Он не очень хорошо слушался руля, а дополнительный вес и аэродинамическое сопротивление не давали развивать высокую скорость. Впрочем, почти шестьдесят миль в час машина выдерживала. Быстрее она ехать просто не могла. Внутри пахло разогретыми выхлопными газами, горячим маслом и пластиком. Однако сиденье было обито тканью, как и обещала реклама. К тому же оно оказалось достаточно удобным. Ричеру пришлось прикладывать усилия, чтобы не заснуть. Он хотел быть хорошим попутчиком и не вести себя как невоспитанный пьяница.

— Что вы везете? — спросил Ричер.

— Подержанную мебель, — ответил мужчина в высоком воротничке. — Пожертвования. У нас миссия в Юме.

— У вас?

— У нашей церкви.

— А какого рода миссия?

— Мы помогаем бездомным и нуждающимся.

— Какую церковь вы представляете?

— Англиканскую, стандартный вариант, без всяких крайностей.

— Вы играете на гитаре?

Мужчина снова улыбнулся.

— Мы стараемся охватить побольше людей.

— Там, куда я направляюсь, есть церковь Конца Света.

Священник покачал головой.

— Скорее, братство Конца Света. Во всяком случае, такая церковь нигде не зарегистрирована.

— Что вам о них известно?

— Вы читали «Откровение»?

— Я о нем слышал, — ответил Ричер.

— Его полное название: «Откровение святого Иоанна Богослова». Конечно, большая часть оригинала утеряна. Книга написана на древнееврейском или арамейском языке, ее множество раз копировали вручную, а потом переводили на общий греческий, снова бесконечно копировали, переводили на латынь, позднее на ранненовоанглийский и печатали. Ошибок возникало огромное количество. Теперь книга напоминает бред наркомана. Подозреваю, что так было всегда. Возможно, переписывания и переводы лишь улучшили текст.

— И что в нем говорится?

— Мои догадки будут ничем не лучше, чем ваши.

— Вы серьезно?

— Некоторые из наших бездомных изъясняются более внятно.

— И все-таки?

— Если в общих чертах, праведники взойдут на небеса, а грешники останутся на земле и на них обрушатся страшные болезни и катастрофы, Христос вернется для сражения с Антихристом, наступит Армагеддон, и всем будет худо.

— Это как-то связано с Вознесением?

— Вознесение будет сначала. А болезни и войны наступят потом.

— И когда все это должно случиться?

— Предполагается, что в любой момент.

Ричер вспомнил о небольшой самодовольной речи, которую произнес Тарман на металлическом заводе. «Есть знаки, — сказал он. — И возможность ускорения некоторых событий».

— Что может послужить сигналом? — спросил Ричер.

— Я не уверен, что такой сигнал существует. Предположительно в дело вступит божественная воля. Во всяком случае, на это многие рассчитывают.

— Ну, какие-то признаки? Способ узнать, что конец приближается?

Священник пожал плечами, не отпуская руль.

— Представители братства Конца Света читают Библию так, как некоторые слушают пластинки с песнями «Битлз», поставив их задом наперед. Там что-то говорится о красном тельце, рожденном в Святой земле. Энтузиасты Конца Света очень стараются. Они посещают различные ранчо и ищут телят с необычной рыжеватой окраской. Потом отправляют наиболее перспективные пары в Израиль, надеясь, что там родится теленок нужного цвета. Они хотят, чтобы все началось как можно быстрее. Это еще одна их отличительная черта. Они не могут ждать, поскольку у них нет ни малейших сомнений, что они окажутся среди праведников. Это превращает их в лицемеров. Большинство людей признают, что только Бог решает вопрос о праведниках. В конечном счете все сводится к снобизму. Они уверены, что они лучше остальных.

— Красный теленок — что это может быть?

— Большинство приверженцев Конца Света верят, что совершенно необходима большая война на Ближнем Востоке, вот почему они так недовольны Ираком. Очевидно, масштаб происходящих там событий для них недостаточен.

— Вы настроены скептически.

Священник вновь улыбнулся.

— Конечно, а как же иначе, ведь я принадлежу к англиканской церкви.

После этого они больше не затрагивали ни богословских вопросов, ни земных. Ричер ужасно устал, а священник так сосредоточился на вождении в темноте, что для него существовал только участок дороги, освещенный фарами. Его глаза были широко раскрыты, и он сидел, наклонившись вперед, словно боялся, что даже краткий миг расслабленности может оказаться фатальным. Ричер тоже не спал, чтобы не пропустить дорогу на Хоуп. Он знал, что знака там нет, да и само шоссе едва ли будет широким. Священник вполне мог проехать мимо.