Картер Браун - Блондинка-рабыня

— Что-то в этом роде, — вынужден был признаться я.

— Мне кажется, тут все зависит от точки зрения. Да. Я в самом деле изводил Тайлера и в то же время в глубине души молился, чтобы он в один прекрасный день взбунтовался, послал меня к черту, сказал, чтобы я не смел лезть в его личную жизнь. Но только этот день так и не наступил, да теперь никогда уж не наступит! — Его губы скривились в горькой усмешке. — В конце концов я стал даже жалеть эту девушку. И мне не кажется, что она улеглась в чужую постель в поисках развлечений. Я лично думаю: ей настолько все опротивело, она так от всего устала, что ей легче было принять предложение, чем сопротивляться.

— Это звучит довольно грустно. — Я терпеливо слушал его.

— Так оно и было, — продолжал он. — Долгие годы она была под сапогом у своего брата — кинозвезды. Потом ухитрилась выйти замуж за Тайлера, который, в свою очередь, всегда был под сапогом у меня. Честное слово, я вполне мог бы пожалеть девушку, если бы только не одна вещь. — Он так сжал губы, что рот превратился в тонкую жесткую линию. — Тайлер добрался и до меня за те годы, что они прожили вместе. Мне не хотелось бы думать, что Кармен принимала в этом участие, но я совершенно не уверен, что это не так.

— Что значит «Тайлер добрался до меня»?

— Он начал красть. — Голос его был бесцветным. — Я, правда, не сумел поймать его на месте преступления — он оказался слитком хитер. Но в конце концов я раскрыл весь механизм его махинаций. Процент прибыли стал несколько снижаться, и это происходило буквально в каждом втором магазине, исключая разве те, в которых распоряжался лично я сам.

Стоило Тайлеру заняться магазином, как доход снижался. Так что через полгода я вернул его из Сан-Франциско обратно в Лос-Анджелес. Но и здесь история повторилась точь-в-точь — я думаю, это вас не удивит. Вот таким образом он и очутился в конце концов в этой лавочке. — Уоррен сделал небрежный жест рукой. — В этой жалкой дыре, где у него в подчинении только две девушки. И целая бригада экспертов по отчетности и торговле регулярно проверяет все его приходно-расходные документы.

Скажите, что он за человек, если стал воровать у собственного отца? — Он с шумом выдохнул. — Если я когда-нибудь найду все-таки доказательство его мошенничества, то немедленно упеку его за решетку, можете мне поверить, капитан!

— Я отлично понимаю ваши чувства, мистер Уоррен. — Сказав это, я решил предпринять последнюю попытку. — А может быть, наилучшим выходом для вашего сына была бы повторная женитьба? Он никогда не упоминал при вас имя Айрис Демпси — это такая рыжеволосая красотка, очень привлекательная?

Уоррен-старший негодующе фыркнул.

— Я видел ее всего один раз, месяца два назад. Я прилетел из Нью-Йорка раньше, чем предполагал, и потому оказался дома часов в двенадцать ночи, а не на другой день в полдень. Оба они возлежали на кушетке полуголые, а гостиная выглядела так, словно по ней пронесся ураган.

Разумеется, я взял их за шиворот и выкинул за дверь, сказав вдогонку, что они могут, если хотят, развлекаться перед домом на лужайке, только не под одной крышей со мной!

— Снова не та девушка?

— Тайлер всегда будет выбирать только неподходящих девушек! Такой уж он дурак!

— Пожалуй, мне пора идти. Благодарю за то, что вы потратили на меня столько времени, мистер Уоррен.

— Пусть вас это не беспокоит, — отозвался он, — и, пожалуйста, передайте от меня самый теплый привет капитану Ковальски.

— Так я и сделаю, — пообещал я.

— Он все еще работает в ночной смене?

— Разумеется. — Я поспешил к двери.

— Должно быть, вы почувствуете себя довольно странно, капитан, когда, войдя утром в его кабинет, увидите Ковальски сидящим как обычно за столом?

— С чего бы это? — огрызнулся я.

На этот раз его фырканье прозвучало торжествующе.

— Да потому, что Ковальски вот уже пять лет как лежит в могиле, капитан!

— Видимо, именно поэтому он больше не требует кофе к себе в кабинет по утрам, — осторожно заметил я.

— Я родился и вырос среди тех, кто торгует готовым платьем, и сам проработал в этой отрасли всю жизнь, но мне никогда еще не приходилось встречать копа, одетого в костюм стоимостью как минимум в три сотни долларов! — Он весело хохотал. — И ни один настоящий коп не стал бы слушать моих излияний о семейных делах в течение добрых пятнадцати минут. — Потом мистер Уоррен-старший склонил голову набок и внимательно посмотрел мне в лицо. — Шумейкер? Как-то это не слишком вяжется, а?