Богдан Сушинский - Фельдмаршал должен умереть

— Хотелось бы знать имя этого вашего кадета-избранника, — подбодрил её Бургдорф. — Неужели этим счастливчиком-кадетом оказался Роммель?

— К сожалению, нет. Этот несостоявшийся воитель случайно утонул в Рейне за месяц до присвоения ему офицерского чина.

Бургдорф опустошил свою рюмку и так, с бутылкой и рюмкой в руках, прошёлся по комнате.

— Судьбу осуждать бессмысленно. Её можно лишь покорно воспринимать да иногда сокрушаться… по поводу безжалостности своей судьбы.

— Но это лишь часть моей военно-свадебной саги, — неожиданно возобновила свой рассказ Альбина Крайдер. — Со временем за мной начал усиленно ухаживать некий полковник, успевший к тому времени получить должность, именуемую «генеральской». Он порывался прослыть завоевателем Франции, но погиб, пройдя со своей дивизией всего лишь два километра её территории.

— Всё, что можно было сказать о подобной судьбе, я уже сказал, — развёл руками с бутылкой и рюмкой Бургдорф. — Жаловаться на судьбу можно только самой судьбе. А это, увы, бессмысленно.

— Но я всё же вышла замуж за офицера, которому было откровенно наплевать на то, дослужится он до каких-либо чинов или нет. Он был достаточно богат, чтобы всю жизнь оставаться подполковником, и достаточно ленив, чтобы предполагать, что кроме офицерского чина существуют еще и такие понятия, как самолюбие, цель жизни, слава, величие…

— Но к тому времени сами вы уже были заражены бациллой генеральства, поражающей многих офицерских жен.

— Не считайте себя провидцем, наш генерал Бургдорф. Можно подумать, что так уж трудно догадаться, какой неизлечимой «генеральшей» я прослыла к тому времени. Но даже вы не способны понять, сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы этот богатый бездельник, оставивший мне — что правда, то правда — целое состояние, в том числе и этот прекрасный особняк, дослужился до генерал-майора. Скольких друзей и знакомых мне пришлось срочно приобрести, скольким высокородным генеральшам подсунуть молодых любовников из полка моего мужа, в обмен на то, что они замолвят перед своими рогоносцами-мужьями слово о подполковнике, а затем и полковнике Крайдере. И не только перед мужьями, но и перед прежними, некстати состарившимися любовниками. Да и самой иногда приходилось ложиться под них — чего уж тут…

— Успокойтесь, фрау Крайдер. Эта история мне давно известна. Да и ваш «двухнедельный генерал» не стоит столь мучительных откровений.

— Стоят ли наши откровения нас самих — вот что меня теперь интересует куда больше. — Альбина поднялась и решительно направилась к двери. — Может случиться так, что этой ночью я вдруг забуду закрыть свою спальню, — бросила она уже из-за двери. — Как говорится, воля случая.

Ещё через несколько минут Родль доставил оберштурмбаннфюрера фон Шмидта на одну из конспиративных квартир диверсионной службы СД.

Лестница чёрного хода в старинном особняке, едва заметная узкая дверь, мимо которой можно было трижды пройти, не заметив; две небольшие комнатушки, из одной из них замаскированный ход вёл на чердак… Всё в этой квартире представало серым и неприметным. Однако озарял её своим присутствием золотоволосый гигант с четко очерченным эллинским лицом, плечами циркового борца и могучими ручищами, которые, встав посреди гостиной во весь свой рост, властно положил на грани офицерского ремня.

— Какое знакомое изваяние! — не мог сдержать своего восхищения барон фон Шмидт, опытным глазом бывшего боксёра оценив мощь и красоту телосложения представшего перед ним полковника вермахта. Нет, Шмидт и в самом деле мысленно признался себе, что никогда не видел красавца, равного этому мужчине.

— Насколько мне известно, с оберстом Курбатовым вы, барон, уже знакомы, — тоном дворецкого произнёс Родль.

— Имел честь. — Сняв фуражку, поскольку оберст стоял посреди комнаты без головного убора, Шмидт приветствовал русского диверсанта весьма неуклюжим кивком массивной, заметно суженной к темени головы. — Рад видеть, господин оберст.

— Корсиканские корсары Роммеля вновь сходятся под пиратскими парусами, — сдержанно улыбнулся Курбатов.

— Кем только меня после операции по захоронению сокровищ фельдмаршала, носившей странное название «Бристольская дева», ни называли. В том числе и корсиканским корсаром Роммеля.

— Обязан напомнить, что полковник, князь Курбатов — бывший командир русского диверсионного отряда, который…

— Я в курсе, Родль, — прервал его барон. — Мне приходилось слышать об этом сибирском рейде, в том числе и от самого диверсант-полковника.