Джон Макдональд: Смерть в пурпурном краю

– Ваша семейная жизнь меня не касается, мистер Йомен. Сегодня днем, в 14.25 я стоял рядом с вашей женой. Кто-то выстрелил из тяжелого, дальнобойного ружья, попал ей в шею сзади, и она умерла раньше, чем ударилась лицом о землю.

Очень темные, индианские глаза чуть дрогнули, губы разжались, но он тут же взял себя в руки:

– Я пытался говорить с вами как мужчина с мужчиной, хотел обойтись по-хорошему. Скажу еще кое-что. На всем белом свете нет никого, в чьих интересах было бы убить Мону. Скорее всего можно подозревать меня, только я никогда бы не сделал этого. Возможно, вы считаете своим долгом держаться как клещ за свою историю. Хотя на первый взгляд вы кажетесь умнее. Не дразните меня, парень, я натравлю на вас Фреда, чтоб выкурил из наших мест, и, если он при этом позабудет о приличиях, тем лучше.

Я пожал плечами.

– Фред чересчур задирает нос от благосклонности важного налогоплательщика, мистер Йомен, и совершенно забыл, что значит быть хорошим полицейским.

– Что, к черту, вы имеете в виду? – рявкнул Йомен.

– Я только любитель, дилетант. Но все-таки задал себе вопрос: та глыба, загородившая дорогу, – она свалилась случайно? Я вскарабкался вверх и обнаружил, что кто-то сбросил ее с помощью взрывчатки. Хотели, чтобы Мона пошла к даче пешком. Почему? Не знаю. Раз была не одна, кто-то обеспечил возможность уехать в машине и получить преимущество во времени, прежде чем узнает полиция. За это время успеют убрать и труп, и всякие следы.

– Он об этом даже не заикался, Джас, – вмешался Бакльберри.

– По-моему, хороший полицейский многое мог сделать, – продолжал я. – В той маленькой белой «альпине» мы были достаточно заметны. По пути от Карсона к даче кто-то обязательно нас видел и запомнил. И думаю, следовало бы послать на дачу экспертов. Та пуля пробила в ее шее дыру с кулак. Достаточно найти каплю крови или еще что-нибудь, упущенное убийцей. – Я встал. – С меня достаточно. Я собственными глазами видел, как убили женщину. Мы были знакомы с ней около двух с половиной часов. Она даже не слишком мне понравилась. Можете здесь рассиживаться и выдумывать сказки, где она теперь, но она покойница, как дважды два – четыре. Кому-то понадобилось мутить воду. И я еще думаю, что Джона Уэбба тоже нет в живых. Вы сняли отпечатки с его колымаги в аэропорте? Меня отсюда вы можете выгнать – мне же лучше. Но если останусь, буду совать нос куда не следует. У вас же в центре наверняка есть детектор лжи. Почему бы вам не проверить, говорю ли я правду? Черт побери, ведь это несложно!

В скулах Бакльберри заходили желваки, но он сдержался и, покосившись на Йомена, произнес:

– Можем все осмотреть заново, Джас.

– Действуйте.

– А с этим как быть?

Йомен, поднявшись, шагнул ко мне, оглядел с головы до ног.

– Как? Пожалуй, он заслуживает, чтоб оставить его здесь...

– Отправить в камеру?

– Может, он хочет остаться здесь по собственному желанию.

– Именно это я имел в виду, мистер Йомен.

Не сводя с меня глаз, Йомен распорядился:

– Фред, забери бутылку и подожди меня в машине. Мне нужно кое-что сказать тебе.

Чуть помешкав, тот забрал бутылку и удалился. Когда дверь за ним закрылась, Йомен объявил:

– Порой мне кажется, весь мир только и думает, как прижать Джаса Йомена. Если человек стоит на вершине, его видно со всех сторон. И как ни вертись, всегда окажешься к кому-нибудь спиной. До Моны никому нет дела, но, возможно, через нее хотят подобраться ко мне. Понимаете, о чем я?

– Пожалуй, да.

– Если старой собаке дать сразу много свежих следов, она заскулит и не возьмет ни одного. Вы видели тех клоунов, что удерживают на тросточках крутящиеся тарелочки и еще носятся по сцене из конца в конец?

– Да.

– Вот и я как раз теперь удерживаю в воздухе изрядную кучу фарфора. Пока я с ней ношусь взад-вперед, любой может дать мне подножку, и пока я соберу осколки, деньги растащат по углам. Кто-нибудь уже наготове и приберет их к рукам. Фреда тоже могут сбить с ног – чисто случайно.

– Следовательно?..

– Я привык полагаться на первое впечатление – подходит мне человек или нет. Не знаю, на чьей вы стороне. Но, кажется мне, умеете стоять на своем. Если у вас есть нечто ценное для меня, я готов купить.

– Что, к примеру?

– Раз вы не способны преподнести это, ничего ценного никогда продать не сумеете.

Подмигнув мне, он не торопясь направился к двери и, мигнув еще раз, вышел. Пьяный ли, трезвый, пока он в сознании, здравый смысл его не оставит. А вот меня Йомен оставил. Вел себя так, словно подозревает какой-то заговор, и, по его мнению, я играл в нем весьма глупую роль.