Деннис Лихэйн - Глоток перед битвой

Но сейчас, черт возьми, я распутывал настоящее дело, у меня была Дженна Анджелайн, которую предстояло найти, нетерпеливая напарница по ту сторону двери, пистолет в плечевой кобуре, лицензия частного детектива в бумажнике и... физиономия, сделавшая бы честь какому-нибудь персонажу Фланнери О'Коннор. О суетность человеческая!

Когда я открыл дверь, Энджи рылась у себя в сумке. Не знаю, что она искала — пропавшую микроволновку или старый автомобиль. Она вскинула на меня глаза:

— Готов?

— Готов.

Тут она наконец вытащила из сумки короткоствольный револьвер.

— Как все-таки выглядел нападавший?

— Вчера вечером на нем была синяя бейсболка и темные очки в виде обруча. Но я не уверен, что ему присвоена эта форма одежды. Брось, Энджи, оружие тебе не понадобится. Заметишь его — виду не подавай. Нам всего лишь предстоит выяснить, не ошивается ли он где-нибудь поблизости.

Энджи посмотрела на револьвер:

— Да это не для него, а для меня. Вдруг мне понадобится что-нибудь взбадривающее в этой глухомани.

Уикхэм — в шестидесяти милях от Бостона, вот Энджи и считает, что там пока еще нет даже телефонов.

Энджи на минуту задержалась в церкви, дав мне выйти на улицу и зорко оглядывая ее через застекленную дверь.

Я же пересек улицу, направляясь к нашей, как мы ее называем, «служебной машине» — темно-зеленому «Воларё» 1979 года выпуска. Она отвратительно выглядит, издает непристойные звуки, скверно ездит и потому замечательна для тех мест, где мне приходится бывать. Я отпер дверцу, ожидая, что вот-вот у меня за спиной затопают чьи-то шаги, а затем на затылок обрушится рукоятка пистолета или автоматный приклад. Вот она, психология жертвы — достаточно хоть раз влипнуть в передрягу, как начинаешь ждать неприятностей постоянно, все становится подозрительным, мир тускнеет и выцветает, погружаясь во мрак. Ты свыкаешься с ощущением своей уязвимости, и это здорово изводит.

Однако на этот раз обошлось. Разворачиваясь и выезжая на автостраду, я поглядел в зеркало заднего вида и не обнаружил Синей Бейсболки. Да вообще-то, хоть ему, без сомнения, понравилась наша последняя встреча, я и не думал, что сейчас снова увижу его, — просто обязан был предусмотреть и этот вариант. Я поехал вниз по проспекту, потом свернул на развязку, ведущую к шоссе I-93.

Через двадцать минут я был уже на Сторроу-драйв, и справа от меня посверкивала медью река Чарльз. На лужайке завтракали двое сестер из массачусетского госпиталя, по пешеходному мостику бежал рысцой какой-то господин с исполинским шоколадным чау на поводке. Не завести ли и мне такого? Он сумел бы защитить меня так, как это и не снилось Гарольду-панде. А впрочем, зачем мне бойцовый пес, если у меня есть Бубба?! У лодочной станции я заметил кучку студентов, застрявших летом в городе, — они пускали по кругу бутылку вина. Ай да ребятишки! Уверен, что в их рюкзаках нашлись бы и крекеры, и сыр бри.

Я поколесил по улицам, сворачивая то налево, то направо, потом выбрался на Ревер-стрит и покатил по ее брусчатке мимо Чарльз-стрит и вверх по Бикон-Хилл. Слежки не было.

Я заехал на Миртл-стрит, узенькую, как нитка, и высокие здания колониальной эпохи стиснули меня с обеих сторон. Да уж, здесь скрытное преследование решительно невозможно — дома здесь построили до появления автомобилей и, боюсь, до того, как на свете появились рослые и тучные люди.

Были, вероятно, легендарные времена, когда Бостон населяли исключительно изящные преподавательницы аэробики, и в ту пору Бикон-Хилл мог показаться достаточно просторным. Но теперь его тесные узкие кварталы слишком напоминают старинный провинциальный городок где-нибудь во Франции: он радует глаз, но в смысле функциональности — беда. Один-единственный фургон, разгружающийся на Бикон-Хилл, способен создать пробку длиной в целую милю. Едешь по улице с односторонним движением на север, а через два-три квартала — бац! — начинается одностороннее движение на юг. Нормальный водитель от такого произвола шалеет и сворачивает на еще более узкую улочку, где его поджидают те же неприятности, и он, не успев опомниться, уже оказывается внизу — на Кембридж-стрит, на Чарльз-стрит или на Бикон-стрит — и растерянно крутит головой, недоумевая, как это его опять сюда занесло. У иных возникает стойкое, хоть и иррациональное ощущение, что Бикон-Хилл сам швырнул их к своему подножию.

Снобам здесь раздолье. Здесь дома сложены из дивного красного кирпича; парковки охраняет бостонская полиция; владельцы маленьких кафе и магазинов надуты спесью и захлопнут дверь перед носом посетителя, если он не имеет чести быть с ними знакомым. И никто никогда не раздобудет ваш адрес, если только вы сами, приглашая человека в гости, не начертите ему план.