Алексей Макеев - Чистилище для Гурова

Лошкарев сидел, согнувшись, упираясь локтями в колени, а лбом в сжатые в кулаки руки, так что лица его видно не было, но весь его вид свидетельствовал о том, что он поплыл. Павел быстро встал и забрал стоявшую на полу банку, в которой еще осталось немного воды.

– А то еще разобьет и попытается осколками себя порешить, – объяснил он Гурову.

– Зря беспокоился – эта тварь слишком любит жизнь, – презрительно бросил тот.

– Твоя взяла, Гуров, – все обдумав, сказал наконец Лошкарев.

– А моя всегда берет, – спокойно пожал плечами Лев. – Начинай!

– Скажу сразу, чтобы больше к этому не возвращаться: Лариска была законченная шалава, даже мамашу переплюнула – сталкивался я с той как-то. И, рано или поздно, закончила бы именно так! Шеф позвонил мне под утро и сказал, что Лариска в клубе «Чистилище» с концами пропала. Я ребят по тревоге собрал и туда рванул. Кипеж там уже стоял неслабый, а тут еще и мы жару поддали. Посмотрел я запись с видеокамеры и увидел, как она налегке из клуба уезжает. Юркину машину я сразу узнал и по номеру, и по черту на заднем стекле, потому что у парня на почве всякой чертовщины крыша поехала. Ну, и подумал, что девка просто одного хахаля на другого поменяла, но Сучку на всякий случай позвонил, чтобы узнать, где его сын обретается, потому что он из клуба с дочерью Болотина уехал. Сучок как это услышал, так аж волком взвыл и попросил меня срочно приехать.

– А диск ты на всякий случай забрал! У кого?

– Да там из руководства был какой-то прилизанный глист, – отмахнулся Ложкомой. – Степанов, Степанчук, Степанко… Что-то в этом духе.

– И где сейчас этот диск?

– У меня дома, в футляре из-под русских народных песен лежит – мне его подарили на каком-то мероприятии, так я тот выкинул, а этот туда положил.

– Ладно! Давай дальше.

– Ну, я приехал и узнал обо всем – Юрка-то отцу сразу все рассказал и про то, что его видели, тоже. Оказывается, Лариска сама на нем повисла и своему постоянному хахалю даже в морду чем-то плеснула, чтобы он от нее отстал. Пока тот утирался, с Юркой сбежала – романтики ей, блин, захотелось! А в машине они поцапались – оба же под кайфом были. Юрка ей что-то не то сказал, а она попыталась ему в лицо вцепиться, даже до крови ободрала. Вот тогда-то он ее из машины и вытолкнул – он же даже не знал, чья она дочь, думал, просто очередная шалава. Кой черт он вышел посмотреть, что с ней, я не знаю, да он и сам объяснить не мог – обдолбанный был, только, как увидел, что она мертвая, мигом очухался. Тут-то этот мальчишка и попался, да еще и крикнул что-то. Ну, я сразу в райуправление по территориальности поехал. Нашел там дежурного следака, а он мне на стол и портрет Юрки, и рисунок черта. Позвонил я Сучку, объяснил все, а он мне сказал, что любые деньги готов заплатить, чтобы сына выгородить. Короче, сторговался я со следаком, что он это дело на мальчишку-свидетеля повесит и даже свидетелей найдет – недешево это Сучку обошлось. А потом мужик какой-то на прием к начальнику райуправления пришел, чтобы выяснить, за что мальчишку забрали, так что пришлось еще и тому платить. Ну, а дальше – по схеме: прокурор, судья, присяжные. Тут уже Сучок сам на все кнопки жал. В общем, обошлась ему эта выходка Юрки в такую сумму, что подумать страшно.

– Почему машину не уничтожили? – спросил Гуров. – Кстати, мы ее нашли!

– Да предлагал я ее кое-кому на разборку продать, и следа бы от нее не осталось, да Юрка вцепился в нее мертвой хваткой – любит он ее, видите ли! Вот мы и отогнали ее в гараж на дачу – кто же решится с обыском к Сучку соваться? Туда мы с ним на двух машинах ехали, а обратно на моей вернулись. Но из базы данных ГИБДД он ее на всякий случай убрал.

– Болотин в виновность мальчишки не поверил, велел тебе настоящего убийцу найти, а ты его все эти полгода дурил и деньги тянул, – заметил Лев.

– С него не убудет! – бросил Лошкарев. – И ведь все нормально шло, пока ты не вмешался! А где Гуров, там жди беды!

– И ты начал подчищать хвосты, а заодно решил и меня убрать, чтобы под ногам не болтался, – добавил Лев. – Ну что! Павел, дай Ложкомою бумагу и ручку! Пиши! – обратился он Лошкареву. – Все с самого начала и до самого конца по этому делу, и ничего не пропускай! И про Марка, и про «Тойоту», и про арку, где меня уголовники ждали, и про Козьму, и вообще про все и про всех, кто в твою группу быстрого реагирования входил – может, кто еще на свободе остался, а он там явно лишний. Словом, облегчай душу и зарабатывай себе смягчение наказания. А я потом все это прочитаю, и не дай бог тебе что-нибудь пропустить!