Фелис Пикано - Приманка

Здесь улицы были полны народу: люди гуляли, ходили по магазинам, спешили по каким-то поручениям, или просто болтались без дела, греясь на солнышке. В такие дни, как сегодня, складывалось ощущение, что население Виллэдж — это сплошь безработные или ночные служащие, или те, кому нужно ходить на работу только в дождливые, пасмурные дни. Толпа на Кристофер-стрит собралась словно в пятницу или субботу вечером. Ноэль проехался вдоль тротуара; притормозил и стянул футболку. Он приветствовал тех, кого знал, флиртовал с незнакомцами, нарезал широкие бесцельные круги по середине улицы, играя в салочки с грузовиками и автобусами, потом подкатил на угол, где компания парней курила траву, чтобы поздороваться с ними, — в общем и целом, идеально играл роль горячего сексуального парня, который раскатывает полуголым в солнечный день на своем десятискоростном велике.

Через некоторое время он выбрался на забетонированную прибрежную парковку, а оттуда поднялся на несколько ступеней вверх, к пирсу на Мортон-стрит. С края пирса он мог смотреть на Гудзон: на север вид открывался до самых Палисейдс и моста Джорджа Вашингтона, на юг — до Нью-йоркской бухты и моста Верразано, мимо статуи Свободы. Элегантные океанские лайнеры, огромные грузовые суда дальнего плавания, буксиры, быстроходные катера, патрульные брандеры, течение реки. В воздухе — самолеты всевозможных размеров, от сверхзвуковых лайнеров до юрких «Цессн», полицейские вертолеты, транспортные вертолеты аэропорта, бесчисленные воздушные змеи.

Ноэль положил велосипед на землю, свернул из своей рубашки подушку и улёгся на деревянную оградительную площадку, думая о том, что никогда бы не увидел этого места, если бы не стал частью голубой тусовки. Ему нравилось, как прохладный ветерок обвевает его обнаженную грудь, а жаркое июньское солнце льёт сверху свои лучи, нравилось, как вода тихонько плещётся об опоры пирса. Всего несколько минут прошло, а он уже чувствовал, что расслабился.

— Спишь?

Ноэль поднял взгляд: перед глазами всё плыло от ярких бликов с Гудзона, прыгающих по стоящему перед ним человеку. Вега. Что ему нужно?

— Садись.

Вега сел так близко, что его штанина коснулась волос Ноэля.

— Вид у тебя довольный, — заметил он.

— А почему нет? Такой великолепный солнечный день!

— Да, ничего.

Ноэль посмотрел на него. Вегу он не видел уже несколько недель. С тех пор, как Ноэль ушел из «Хватки», он намеренно избегал Бадди. Сейчас, за пределами бара и его освещёния, Вега казался похудевшим. Черты лица — резкие, как будто запавшие.

— Не порть мне настроение, приятель. На вот, — он вручил Веге окурок с травкой из своего бумажника, — возьми. Это тебя взбодрит. Меня вот взбодрило.

— Ты теперь куришь? — спросил Бадди, беря косяк и закуривая.

«А где твой скользкий приятель Мигель, твой подручный?» — хотелось спросить Ноэлю. Вместо этого он сказал:

— Оставь себе. Докуривай.

— Рэдферновская травка?

— Нет. Рэнди оставил.

Бадди затянулся, приканчивая окурок, подбросил его в воздух и поймал снова ртом, словно тюлень в цирке.

— Хорошая. Как тебе у Рэдферна?

— Нормально. Сегодня у меня выходной.

— Чем ты там занимаешься? Следишь за Доррансом?

Ноэль не знал наверняка, сколько он может рассказать.

— А черт его знает, чем я там занимаюсь. Рэдферн предложил мне непыльную работенку за большие бабки, чтобы быть поблизости, на случай если я всё-таки решу пустить его в свои штаны, а Лумис велел соглашаться.

— О! — звук, который издал Вега, напоминал удар в барабан низкого тона и странно резонировал.

Бадди стал разговорчивее. Он рассказал, что теперь, когда Чаффи почти всё время проводит в «Зле», а Ноэль работает на Редферна, он фактически стал управляющим «Хватки». Ему нравится там работать, и деньги хорошие.

Ноэль вдруг подумал: а может, он с самого начала ошибался в Бадди. Может быть, Вега не знал, что Малыш Ларри тоже агент «Шёпота». Если нет, это объяснило бы, зачем они с Мигелем следили за Ноэлем от «Витрины» той ночью. Конечно, враждебности Мигеля это не объясняло, но у него тогда мог быть просто неудачный вечер.

— Жалеешь, что встрял в это дело? — спросил Бадди.

Прежнее недоверие Ноэля вернулось.

— Не знаю. А что?

— Да голос у тебя не особо радостный.

— Меня не особо радует Лумис, — осмелился признаться Ноэль. — Сегодня утром мы опять с ним ругались. Иногда он просто выводит меня из себя.

— Намеренно.

— Не думаю. Мы с ним просто не можем найти общий язык.