Якоб Арджуни - С днем рождения, турок!

С каким удовольствием я бы посмотрел сейчас стычку ковбоев с индейцами, но вместо этого мне надо было опять выходить из дома. Теплый августовский вечер был светлым. В заходящих лучах солнца весело щебетали птицы.

Мой «опель» остался у офиса. Я направился к ближайшей станции метро. Эскалатор опустил меня в вонючий подземный переход. Навстречу мне шкандыбали два типа с красными волосами и кучей металлических прибамбасов на рожах. Я пробил билет в турникете и сел на скамью. Рядом со мной три старушки делились своими событиями из жизни обитателей богадельни.

С грохотом подкатил поезд. Старушки медленно поднялись со скамьи и заковыляли к двери вагона. Мне порядком надоело слушать лязг их вставных челюстей, и я прошел в противоположный конец вагона и стал читать рекламные наклейки.

«А НУ, ЛИЗНИ!» На одной рекламе была изображена длинная пластиковая трубка с ванильным мороженым. При желании его лизнуть, мороженое можно было выдвинуть из трубки, потом опять задвинуть, и так туда-сюда, пока оно не кончится. С каким удовольствием я бы сейчас лизнул холодненького лакомства! На другой рекламе красовалась баночка крема для обуви с щеткой сверху. Стоит пошевелить эту щетку, как из нее сочится красная, как малиновый сироп, краска.

Поезд остановился, и я нырнул в вокзальную толчею. Молодой человек с букетом цветов чуть было не сбил меня с ног. Две узкоглазые туристки с «минольтами» на шнурках спросили, где находится дамский туалет. Наконец я притулился у одного из окошек почтового отделения. За окошком торчала чья-то спина.

— Здрасьте! К кому можно обратиться, если мне захочется потаскать мешки с почтой?

— Хм?

— Мускулатура есть, а есть нечего, — сострил я.

— Х-мм?

— Ладно, мне надо поговорить с мужиками, которые разгружают посылки.

Служащий все-таки повернулся ко мне и показал пальцем на лестницу, ведущую вниз:

— С первого перрона увидишь дверь с табличкой «Почта».

— Спасибо.

— Х-мм.

Найдя нужную дверь, я толкнул ее. Внутри тоже было окошко, за которым виднелась еще одна спина. После долгих выяснений меня отослали в соседнюю дверь, где должен был находиться начальник. Потом выяснилось, что где-то сзади за решеткой будет зал, в котором хранятся посылки, за ним — что-то вроде раздевалки для персонала и, наконец, кабинет с табличкой «Отдел кадров». Я постучал в эту дверь. Не дождавшись ответа, я вошел внутрь.

— Что, обождать не можете? — недовольным тоном поинтересовались из дальнего угла.

Я увидел какое-то студнеобразное существо с рыжей боцманской бородкой, с прыщавым лбом и зачесанными назад сальными волосьями.

Помещение ничем не отличалось от тысячи других служебных помещений: дешевая мебель, серый линолеум на полу, календарь с автомобилями и тусклая лампа, как в общественном сортире.

За кипой бумаг жалко торчала плохо спрятанная бутылка пива.

— Прошу прощения, я несколько раз стучал, — примирительно сказал я.

— Что вам надо?

— Я хотел спросить, не работал ли у вас временно упаковщиком некий Ахмед Хамул?

— Может, и работал. Здесь много людей работает.

— Мне надо знать поточнее. Где-нибудь у вас регистрируются временные работники?

— Зачем это вам надо знать?

Я показал свое удостоверение.

— Ну и что?

— Парня убили, и мне надо выяснить, что такого он совершил, когда еще мог передвигаться без помощи похоронной команды.

Студень наморщил лоб.

— Ладно, сейчас посмотрю. Когда примерно он мог здесь работать?

— В последние два-три года.

Студень пукнул.

— Извиняюсь.

Потом поднялся и прошлепал к полке с бумагами.

— Последние два-три года, говорите?

— Да, примерно так.

Держа под мышкой две амбарные книги, он снова грузно опустился в кресло.

— Тут многие нанимаются на короткий срок… Так как, говорите, его зовут?

— Ахмед Хамул. Так и пишется.

— Хм… у вашего брата все имена похожие… Так… Хамул… Ха… Хам… — Он искал по списку в алфавитном порядке. — Хаму… Хамул! Нашел! Работал здесь часто, по нескольку недель, правда ваша.

— Когда?

— Ну, это уж сами смотрите, — пробормотал он и протянул мне «гроссбух».

«Ахмед Хамул, с 14.04.1981 г. по 2.07.1981 г.». Это была первая запись в книге, за ней следовали другие, фиксировавшие все более короткие сроки. Последняя гласила: «С 20.12.1982 г. по 3.01.1983 г.».

Я захлопнул засаленную книгу и спросил:

— А нет ли среди сотрудников кого-нибудь, кто его помнит?

— Почему нет? Спросите там, на входе. Кто-нибудь да знает.