Картер Браун - Забавляйся сейчас... убьешь позднее

— Это каким же образом? Я имею в виду, как вышло, что дочь явилась с вами?

— Ей позвонили, якобы из ресторана, где я ужинал, и сказали, будто я прошу немедленно туда приехать. Антония сразу отправилась в путь, оставив Райнера наедине с Джеки. Когда мы возвратились, она подумала, что парень устал ждать и уехал. Мы оба поднялись наверх, все еще обсуждая таинственный звонок, поскольку он оказался чистейшей липой. Потом я открыл дверь в комнату Джеки... — Кендалл вдруг побагровел. — Кажется, я издал звериный рев, когда увидел, что происходит, Антония тут же примчалась, заглянула в комнату... Остальное не важно... Почему вас это так интересует, Холман? Думаете, тут есть какая-то связь с нынешней историей?

— Я вовсе не уверен, что это так, — терпеливо ответил я. — Просто надо тщательно собрать все факты, какими бы пустяковыми они ни оказались.

— Если вы будете так долго копаться во всем этом мусоре, — насмешливо обронил Хиллан, — Рейф наверняка распрощается со своим миллионом.

— Не сомневайтесь, я об этом помню... Ну, как будто мне здесь больше нечего делать.

— Я провожу вас до двери, — торопливо предложил Кендалл.

Мы вышли из гостиной, где Хиллан как-то слишком нервно попыхивал своей сигарой. Выйдя в холл, драматург плотно прикрыл за собой дверь.

— Вы знаете, мне пришлось по душе ваше предложение вызвать ревизора для проверки гроссбуха Майлза, — отводя глаза в сторону, буркнул он.

— Вы подозреваете, что он вас обманывает?

— Не знаю, но это возможно. Если я ошибаюсь, то по понятным вам причинам удобнее, чтобы инициатором ревизии были вы.

— Признаться, у меня нет приятеля-бухгалтера, — усмехнулся я, — но, конечно, я кого-нибудь разыщу, и как можно скорее.

— Тем лучше. Найдя подходящего человека, позвоните мне. Я задержу Майлза, пока не получу от вас сигнала, тогда он не сможет намухлевать со счетами...

— Хорошо. — Я кивнул. — Но возможно, будет лучше, если бухгалтер сам вам позвонит, все равно ему надо заручиться вашей поддержкой. А пока предупредите Хиллана, что я передумал и, в конце концов, проверка никому не помешает.

— Прекрасно. — С минуту он задумчиво посасывал чубук трубки. — Есть ли что-нибудь такое, чего вы мне не сказали, Холман?

— Например?

— Не знаю. Меня насторожили все эти вопросы о Райнере, Джеки и Антонии...

— Сколько лет вашей дочери?

— Двадцать два года. Это важно?

— После Райнера у нее появлялись новые приятели?

— Нет. — Он медленно покачал головой. — Полагаю, опыт той ночи оказался таким ужасным потрясением, что девочка все еще не вполне оправилась. “Все мужчины — предатели!” Понимаете, что я имею в виду?

— Женщины — тоже, — напомнил я. — Джеки Лоррейн была равноправным партнером, не забывайте.

— Полагаю, не с точки зрения Антонии.

— А по-моему, вы приписываете дочке много такого, что ни в коей мере не соответствует истине. Сколько лет прошло со смерти вашей жены?

— Она не умерла, я с ней развелся... — Он вновь принялся посасывать пустую трубку. — Знаете, на свете нет большего глупца, чем муж, влюбленный в собственную жену. Так вот, я узнал, что она целых три года путалась с другим... — Он невесело засмеялся. — Три года! И, будь оно все проклято, это творилось буквально у меня под носом!

— Где она сейчас?

— Не имею понятия. Все это было очень давно, почти двадцать лет назад. Конечно, тогда дело обстояло совсем по-другому. У меня не было ни денег, ни перспектив. Говорят, будто первый роман всегда бывает автобиографическим, и моя первая пьеса не явилась исключением. Я взял за основу свою женитьбу и предательство супруги и описал ее в форме чуть иронической исповеди. И представьте, эта пьеса прославила меня как драматурга и сделала богатым. Возможно, мне следует благодарить бывшую жену?

— Кто знает? — глубокомысленно изрек я и поспешил туда, где оставил машину, предоставив Кендаллу и дальше философствовать в свое удовольствие.

У Фредди Хоффмана нашелся приятель-бухгалтер, как я и рассчитывал, но у меня ушел почти час на то, чтобы разыскать его и убедить, что Рейф Кендалл с лихвой заплатит за срочный вызов и проверку гроссбухов. Я стоял рядом, пока парень звонил Кендаллу и обо всем договаривался, а тот, тщетно пытаясь скрыть ликование, обещал, что мистер Хиллан будет ждать его.

В конечном счете я добрался домой уже около шести, то есть день практически подходил к концу.

Ровно в половине седьмого раздался звонок в дверь. Я пошел открывать не без некоторых опасений, но, увидев в глазок симпатичную блондинку, мигом излечился от всех своих страхов, настежь распахнул дверь и широко улыбнулся.