Нил Кросс - Лютер. Книга 1. Начало

— Так о чем ты хотел попросить меня? — вспоминает она.

— Да так, ни о чем.

— Точно?

— Ничего, это может подождать.

— Что ж, ладно.

Она встает, разминает кулаком поясницу. Затем уводит Лютера с собой — искать судмедэксперта.

Фред Пенман похож на стог сена, упакованный в полосатый костюм-тройку. Седые бакенбарды котлетками, длинные снежно-белые волосы, схваченные сзади в хвост. Прежде он любил попыхивать «ротмансом», но теперь ему этого не разрешают: нельзя, и точка. Вместо этого он пожевывает фальшивую сигарету, катая ее во рту, как зубочистку.

Пожимая руку Пенману, Лютер чувствует, как внутри нарастает холод. Это выходит адреналин. Хорошо бы поскорее что-нибудь съесть, иначе начнет пробивать дрожь.

— Какие, no-вашему, шансы у ребенка — при самом наихудшем раскладе? — задает он вопрос.

Пенман вынимает изо рта сигарету:

— А что вы вообще подразумеваете под словами «наихудший расклад» в подобной ситуации?

Лютер пожимает плечами. Он не знает.

— Представим, что налицо у нас здоровый, доношенный плод, — говорит Пенман. — Остается лишь гадать, что преступник или преступница с ним проделали. Прежде всего, они слой за слоем разрезают живот миссис Ламберт. Предположим, что используются чистые, острые инструменты. Тогда я мог бы сказать, что ребенок успешно извлечен.

— Под «успешно» вы…

— Да, я подразумеваю — живой.

— И сколько же он способен прожить?

— При адекватном питании и тепле… Вам, вообще-то, не кажется, что все наши домыслы — это, так сказать, тычок пальцем в небо?

Лютер кивает. Вид у Пенмана скорбный. Он — дед.

— Мы думаем о младенцах как о каких-то заморышах, — говорит он со вздохом. — Все из-за инстинктов, которые они в нас пробуждают, — глубинных, врожденных, подсознательных. А между тем эти фитюльки могут быть очень даже стойкими. Эдакие свирепые машинки по выживанию. Куда более выносливые, чем мы думаем.

Лютер ждет. В конце концов Пенман говорит:

— Рассчитывайте процентов на восемьдесят.

Лютер стоит без слов.

— Тук-тук, — окликает Пенман, — есть кто-нибудь дома?

— А? Прошу прощения.

— А то мы вас вроде как потеряли, на минутку.

— Я просто пытался разобраться в том ощущении, которое у меня вызвал этот ответ.

— Просто молитесь Богу, чтобы ребенок достался женщине.

— Это отчего же?

— Потому что если его взяла женщина, она, по крайней мере, попробует о нем позаботиться… — Фраза обрывается — Пенман не в силах ее закончить.

— Это была не женщина, — говорит Лютер. — Женщины не нападают на женщин, когда те дома, в постели с мужьями.

Пенман издает долгий невеселый свист.

— Мы, знаете ли, всякое видали, — говорит он. — Досужим домыслам у нас в голове не должно быть места.

С этими словами он снова кидает в рот пластиковую сигарету и, нажевывая, перегоняет ее языком из одного угла рта в другой. Похлопав Лютера по руке, он говорит:

— А вот вы в моих мыслях останетесь.

Лютер благодарит его и возвращается к сержанту Хоуи, дожидающейся его у оградительной ленты. Они проходят через редеющую толпу, на заднем фронте которой народ уже притомился стоять на цыпочках. Приближаются к обшарпанному «вольво». Лютер бросает Хоуи свои ключи. В машине холодно, попахивает фастфудом и подопревшей обивкой.

Хоуи заводит мотор, ищет тумблер обогревателя и включает его на полную мощность. Тот немилосердно гудит.

— Нарыли что-нибудь о жертвах? — интересуется, пристегиваясь, Лютер.

— Пока еще рановато что-либо утверждать, но компромата, судя по всему, нет. Из того, что нам известно, ясно одно: они действительно были друг другу верны. Единственное темное облачко — это, возможно, нелады с зачатием.

— Вот как? Они делали искусственное оплодотворение?

— В том-то все и дело, босс…

— Шеф.

— В том-то все и дело, шеф. Пять лет попыток экстракорпорального оплодотворения — и все впустую. Тогда они машут на это дело рукой и подумывают об усыновлении. Год с лишним назад миссис Ламберт от ЭКО отказывается, и тут вдруг — бац, и она понесла.

— Они были набожны?

— Можно считать, что нет, — у миссис Ламберт в вероисповедании значится англиканская церковь. А вот мистер Ламберт, похоже, интересовался буддизмом и йогой. Практиковал одно время макробиотическую диету, вегетарианство, всякие там принципы даосизма, баланс инь и ян.

— У него, наверное, отец умер рано?

Хоуи пошуршала документами:

— Здесь не указано.

— Мужчины, приближаясь к возрасту отца, когда он ушел из жизни, начинают всерьез подумывать о диете и здоровом образе жизни. Мистер Ламберт был в очень неплохой форме.