Эд Макбейн - Три слепых мышонка

— Конечно, — сказала она. — Давай я захвачу одеяло.

— Нет, не надо, — возразил он и протянул ей полотенца. Захлопнув багажник, он, казалось, впервые внимательно посмотрел на номер машины: ДТЮ 89Р.

Три буквы, две цифры и еще буква. Так она сказала.

Он на минуту опустил флягу на землю, сбросил мокасины и перекинул одеяло через плечо. Флягу он пристроил на другом плече и пошел вслед за Фионой по пляжу. Было время прилива. Ни ветерка, волны тихо бились о берег и ворча отступали. Метрах в трех от воды они расстелили на сером песке одеяло. Уоррен окинул взором безлюдный пляж.

Фиона расстегивала «молнию» на костюме.

— Я собирался тебе позвонить, — сказал он. — Но ты меня опередила.

— Обманщик, — не поверила она.

— Нет, правда.

Она расстегнула «молнию» и повела плечами, освобождаясь от костюма, он соскользнул к ее ногам, и она переступила через него. Она была в узком купальнике-бикини зеленого цвета.

— Я хотел пригласить тебя на ужин, — добавил он.

Она показалась Уоррену ослепительно красивой.

— Это уже что-то, — расплылась она в белозубой улыбке, потом развернулась и побежала к воде. Он проводил ее взглядом. Какая красивая, еще раз отметил он. Интересно, сколько часов занимается аэробикой? Он расстегнул ремень, скинул джинсы и куртку. Оказавшись в боксерских трусах, ощутил неловкость. Хорошо бы было надеть что-нибудь более сексуальное, скажем, огненно-красные итальянские плавки с черными и голубыми переливами. Но у него таких плавок не было.

Она наблюдала за ним из воды.

Высокий мускулистый атлет.

Просто красавец, подумала она.

Длинными прыжками одолев пляж, он с разбегу врезался в воду.

— Вода еще теплее, чем воздух, — сказал он.

— Да, — согласилась она.

— Просто здорово, — сказал он, думая о ней.

— Еще бы. — Она имела в виду его.

— Я не мог позвонить, потому что перепутал твой телефон, — продолжал Уоррен.

Они стояли в воде друг против друга. Лунный свет дрожал на поверхности воды, вокруг на воде словно поблескивали серебряные монетки.

— Стыдно, — пожурила она.

— У меня хорошая память.

— Скорее всего тебе захотелось его забыть.

— Зачем мне этого хотеть?

— Не знаю. Возможно, ты меня боишься.

— Нет, нет.

— Я ведь старше тебя — поопытнее.

— В этом ты права, — согласился он.

— Несомненно. — Она загадочно улыбнулась.

— Ты очень красивая, — не сдержался он.

— Ты тоже.

Они нежно коснулись друг друга губами. Она удовлетворенно вздохнула.

Он был счастлив.

Они пробыли в воде минут десять, ощущая на губах вкус единственного поцелуя. Ночь томила ожиданием.

— Как бы ты смог мне позвонить, если забыл мой телефон?

— У меня приятель работает в полицейском управлении, он мне помог.

— Сколько хлопот!

— Да.

— Напомни-ка мне его, — попросила Фиона.

— 381–3645, — выпалил он.

— Нет вопросов.

— Теперь-то не забуду, — произнес он, проведя пальцем по лбу.

— Сколько хлопот, — повторила она, притронувшись губами к его щеке.

Они стояли почти у берега. Уоррен обнял ее и привлек к себе. Она обвила его руками за шею. Крепко поцеловала. Его руки скользнули вниз. Она еще крепче прильнула к нему.

— Господи, — выдохнула она.

Держась за руки, они шли по безлюдному пляжу. Ярко светила луна на усыпанном звездами небе. Они были одни, окутанные ночью, одни во всей вселенной.

— Я захватил мартини, — признался он.

— Очень предусмотрительно, — похвалила его Фиона.

Он отвинтила крышку фляги, достал паштет. Она с удовлетворением наблюдала за его жестами. До чего же ему идут боксерские трусы и модная стрижка! Она было потянулась снять верх купальника, все одно они на нудистском пляже, но решила предоставить это мужчине.

Он открыл коробку печенья, достал белый пластмассовый нож и пару пластмассовых стаканчиков.

— Я налью мартини, если ты сделаешь бутерброды, — сказал он и протянул ей белые бумажные тарелки.

Он любовался ее длинными изящными пальцами, лунными бликами, играющими на ее высоких скулах и безупречном носе. Она так старательно размазывала паштет на печенье, склоняясь над тарелкой.

— Красивее тебя женщины я не встречал, — сознался он.

— Ты очень милый, — подняла она на него свои томные глаза.

— Пластмассовые стаканы не очень подходят для мартини, — смутился Уоррен.

— Сойдут, — успокоила его Фиона.

— Я забыл про оливки, — вспомнил он.

— А кому здесь нужны оливки? — спросила она.

Он разлил вино.