Дэшил Хэммет - Детективы Дэшила Хэммета. Т. 3

— Ошибаешься, — поправил я. — Это не арест. Это налет. Руки вверх!

Даль поспешно поднял руки.

Уил колебался, пока Микки не ткнул ему под ребра дуло пистолета 38-го калибра.

— Обыщи их, — приказал я.

Микки прошелся по карманам Уила, изъял пушку, какие-то бумаги, горсть мелочи и раздутый нательный кошель. То же самое он проделал с Далем.

— Пересчитай, — скомандовал я.

Микки опустошил кошели, поплевал на пальцы и принялся за работу.

— Девятнадцать тысяч сто двадцать шесть долларов шестьдесят два цента, — объявил он наконец.

Свободной рукой я нашарил в кармане бумажку с номерами стодолларовых купюр, которые Мэйн получил от Огилви, и отдал бумажку Микки.

— Проверь, совпадают ли номера сотенных?

— Ага, — ответил Микки, сверившись с бумажкой.

— Хорошо. Бери деньги и пушки и пошарь по комнате, авось еще найдешь.

К этому времени Чахоточный Бен пришел в себя.

— Эй, вы! — запротестовал он. — У вас этот номер не потянет! Что за дела? Вам это так просто с рук не сойдет!

— Еще как сойдет, — заверил я его. — Сейчас, наверное, завопите: «Полиция!»? Как же, черта с два! Вообразили, что взяли женщину за горло и она вас не выдаст, — вот и расплачивайтесь за собственную глупость, голубчики. Я с вами сыграю в ту же игру, что и вы с ней и Мэйном, — только моя игра лучше, потому что вы и тявкнуть не посмеете, иначе живо окажетесь за решеткой. А теперь заткнись!

— Денег больше нет, — сообщил Микки. — Только четыре почтовые марки.

— Их тоже забери, — приказал я. — Это же целых восемь центов. А теперь пошли.

— Эй, ну хоть пару-то зеленых оставьте, — взмолился Уил.

— Я тебе, кажется, велел заткнуться? — рявкнул я, отступая к двери, которую отпирал Микки.

Холл был пуст. Микки держал Уила и Даля на прицеле, пока я выходил из комнаты и вытаскивал вставленный изнутри ключ. Затем я захлопнул дверь, запер комнату и согнул ключ в замке; мы с Микки спустились по лестнице и вышли из отеля.

Машина Микки стояла за углом. Там мы перегрузили всю добычу — за исключением пистолетов — из его карманов в мои. Микки вышел и отправился пешком в агентство А я поехал к дому, где был убит Джеффри Мэйн.

Миссис Мэйн оказалась высокой, полноватой молодой женщиной не старше двадцати пяти, с кудрявыми каштановыми волосами, серо-голубыми глазами под тяжелыми ресницами и крупноватыми чертами мягкого лица. Она была одета в траур — от горла до пят.

Прочитав мою карточку и выслушав объяснение, что Ганджен нанял меня для расследования обстоятельств смерти ее мужа, она кивнула и провела меня в серо-белую гостиную.

— Это та самая комната? — спросил я.

— Да. — Голос у нее был приятный, чуть хрипловатый.

Я подошел к окну и глянул вниз, на крышу бакалеи и видимую сверху часть переулка. Я все еще очень торопился.

— Миссис Мэйн, — сказал я, обернувшись к ней и пытаясь смягчить резкость своих слов негромким голосом, — после того как ваш муж умер, вы выбросили пистолет в окно Потом зацепили платок за угол бумажника и тоже выбросили Но бумажник оказался легче револьвера и до мостовой не долетел, застрял на крыше. Зачем же вы прицепили платок?

Без единого звука она упала в обморок Я подхватил ее, отнес на софу, отыскал одеколон и нюхательную соль, которые и применил по назначению.

— Вы знали, чей это платок? — спросил я, когда миссис Мэйн пришла в себя.

Она помотала головой.

— Тогда зачем вы это сделали?

— Платок лежал у него в кармане. Я не знала, что с ним делать. Думала, полиция начнет задавать вопросы. А мне этого не хотелось.

— Зачем вы придумали историю с ограблением? Никакого ответа.

— Страховка? — предположил я.

— Да! — с негодованием вскричала миссис Мэйн, вскидывая голову. — Он промотал и свои, и мои деньги! А потом ему пришлось… пришлось сотворить такое!.. Он…

— Надеюсь, он оставил записку, — прервал я ее жалобы, — которая может послужить доказательством? — Я имел в виду, доказательством того, что не она его убила.

— Да. — Женщина принялась обшаривать лиф траурного платья.

— Хорошо. — Я поднялся. — Завтра утром отнесите это своему адвокату и расскажите ему правду.

Я пробормотал еще что-то сочувственное и сбежал.

Когда я во второй раз за сегодняшний день позвонил в дверь особняка Гандженов, уже смеркалось. Блеклая служанка, открывшая дверь, сказала, что мистер Ганджен дома, и провела меня наверх.

Навстречу нам по лестнице спускалась Роз Рабери. Она остановилась, чтобы пропустить нас. Когда моя проводница прошла вперед, я задержался перед горничной.