Лоренс Блок - Бриллианты Вольштейна

Он вновь уставился в пол.

— Я ее любил, а на драгоценности мне было наплевать. Я думал только о ней.

Я не стал его опровергать.

— Ты придумал, как оставить на бобах Вольштейна и Баннистера. Алисия претворила твой план в жизнь. А потом вы затаились, с тем, чтобы через какое-то время покинуть страну. Куда вы собрались?

— В Бразилию.

— Чтобы жить там долго и счастливо. Но Вольштейн добрался до нее первым. Он тоже любил ее. Похоже, все любили Алисию, Джек. Он так ее любил, что не смог простить предательства и убил. А Вольштейн был из тех людей, для кого убийство — последнее средство.

— Он был преступником. — Глаза Джека сверкнули. — Проклятый нацист.

— Но человеческими качествами он тебя превосходил. Он убил Алисию и обыскал квартиру. Но брифкейса не нашел, потому что ты хранил его у себя. Увидев ее труп, ты запаниковал, Джек. Мир, который ты собирался с ней строить, рухнул, как карточный домик. Ты до смерти перепугался. Но не убежал из квартиры, а раздел Алисию. — У него отпала челюсть. — Да, раздел ее. Наверное, потому, что ее одежда могла вывести полицию на тебя. Во всяком случае, ты подумал, что выведет. Я даже могу предположить, в чем она была. Ты как-то сказал, что она обожала расхаживать по дому в мужском банном халате, который ты ей купил. На ней был этот халат, когда ее убили? — Джек медленно кивнул. — Может, под халатом были чулки и пояс. Может, она была голой, ты начал ее одевать, но запаниковал. Так или иначе, женщину, в которую ты влюбился, убили, и теперь ты думал только о том, как выйти сухим из воды. С благородством у тебя не очень, Джек.

Он закрыл глаза.

— Я ничего не соображал. Я не знал, что творю.

— Это понятно. Однако, уйдя из квартиры, ты сообразил, что можешь сжечь все банные халаты Нью-Йорка, но не отведешь от себя подозрений. Если труп останется в квартире, след обязательно приведет к тебе. Но сделать это самому духу у тебя не хватило. Ты прибежал ко мне с наспех придуманной историей, признался в измене Кэй с тем, чтобы скрыть все остальное. И ты обвел меня вокруг пальца. Я тебе поверил. Увез тело Алисии и вывел тебя из-под удара. Помнишь, что ты сказал мне несколько минут тому назад? Насчет того, что плевать ты хотел на брифкейс и думал только об Алисии. — Он кивнул. — Ты солгал. Брифкейс ты хранил у себя, так что смерть Алисин тебя особо не волновала. У тебя и в мыслях не было рассказать мне о брифкейсе.

— Я не хотел… усложнять ситуацию.

— Ты не хотел расстаться с целым состоянием. Так будет точнее. Пока я вывозил труп, ты уже договаривался с Баннистером. Ты позвонил ему, чтобы продать брифкейс и сорвать на этом большой куш. Алисия умерла, так что о поездке в Бразилию речь больше не шла. Но ты нашел бы применение ста «штукам», которые ты не собирался вносить в налоговую декларацию. Ты позвонил Баннистеру и попытался договориться с ним. Он захотел узнать, кто ты такой. Ты испугался.

— Я подумал, что он может меня убить.

— Тогда ты бросил ему кость — назвал ему мою фамилию.

— Я ничего не соображал.

— Удобная отговорка, не так ли? Да только ты слишком часто ее повторяешь. Она уже приелась. В общем, Баннистер показал, что он умнее тебя. Позвонив мне, он сразу понял, что первый раз разговаривал с другим человеком. Но ты дал ему ниточку, потянув за которую, он надеялся размотать весь клубок. Кроме моей фамилии у него ничего не было, и он решил прощупать меня. Прислал двух горилл, и они как следует отделали меня. По твоей вине.

— Я не знал…

— Ты никогда ничего не знал. Ты изгадил все, к чему прикасался. Показал себя полным идиотом. Ты лгал так неуклюже, что я тебе верил. А глупость твоих действий не позволяла их анализировать. Сначала ты планировал уехать из Америки с Алисией и драгоценностями. Потом, когда Алисию убили, попытался сбыть драгоценности Баннистеру. Наконец, попал на такой тонкий лед, когда боялся даже вздохнуть. Деньги уже не грели душу. Когда я позвонил тебе этим утром, ты едва не помер от страха, так?

— Да. Я боялся.

— И решил избавиться от брифкейса. А узнав, что меня нет дома, сразу сообразил, как это сделать. Пока я ждал твоего звонка, ты примчался сюда. Может, собирался положить брифкейс под коврик, но нашел ключ, открыл дверь и вошел в квартиру. Бросил брифкейс на кофейный столик и позвонил мне с моего же телефона. Ловкач. И решил, что уж теперь тебе точно ничего не грозит. Кэй и дети по-прежнему при тебе, пусть ты и не думал о них… Только не рассказывай мне, как сильно ты их любишь. Обрыдли мне твои признания в любви. Жена, дети, положение в обществе и практика остались при тебе. О романтике больше не хотелось и думать. Ты радовался тому, что тебя не втянули в эти разборки. Вот почему ты так быстро согласился с моим предположением, что погром в квартире тебе лишь привиделся. Ты бы согласился с чем угодно, лишь бы тебя сняли с крючка.