Кирилл Казанцев - Смерть без работы не останется

В районе коридора послышался отборный мат, грохот упавшего стула. Наконец появился «вахтер» с перекошенным от злобы лицом. Он полыхнул ненавидящим взглядом на Антона, но, повинуясь чьему-то молчаливому приказу, остановился у входа. Через минуту один из парней, что играл до этого в бильярд, помог войти оперативнику, который морщился и держался за затылок.

Антон посмотрел, как оперативника аккуратно поддерживают под руку, как сажают на стул, посмотрел на лица Леона и Агента. Пора сделать вид, что ты ошибался, а теперь все понял.

— Та-ак, — насмешливо сказал Антон, бросая многозначительные взгляды на полицейского и помогавших ему братков. — Значит, у нас тут дружба. А я-то, глупый! Теперь многое объясняется. Говорят, раньше законы были очень строгие на этот счет, западло было с легавыми якшаться. А теперь? Бизнес! А может, нас там в коттедже тоже продали?

Лицо Леона стало похожим на маску. Эмоций на нем не прибавилось, а скорее убавилось. Странно, особенно если учесть, что их и так на нем не было. Лицо как-то окаменело, и Антон решил, что это скверный признак. Леон поднялся, засунул руки в карманы и посмотрел Антону под ноги.

— Ну-ка, иди за мной, — тихо сказал он. — Побазарим за жизнь.

Сказано было тихо, но таким тоном, от которого кровь должна была застыть в жилах. Судя по тому, что никто с места не стронулся, разговор будет тет-а-тет. Антон мысленно себя похвалил. Кажется, он задел что-то интересное своими замечаниями. А если учесть выражение рожи Агента, то Антон себе, кажется, нажил смертельного врага. Подозрения относительно истинной картины событий у него в душе укрепились. Антон молча проследовал за Леоном в соседнюю комнату, которая была, наверное, кабинетом администратора.

— Ну? — Леон по-хозяйски уселся в кресло и положил ноги в дорогих ботинках на край стола.

Манеры Леона отдавали дешевой театральщиной. Слишком он откровенно кого-то из себя изображал. Возможно, из фильмов про мафию. А еще он изображал из себя всеведущего и всемогущего. Злить такого опасно, опасно намекать даже, что ты таковым его не считаешь. Такого не прощают. Либо ты с нами, и играешь по нашим правилам, и смотришь в глаза преданно, либо ты не с нами. Последствия понятны.

Однако Антон решил рискнуть. Чем-то он понравился этому Леону во время того памятного боя.

— «Ну» — это не вопрос, — ответил Антон, спокойно глядя в глаза Леону, — это предложение отвечать на вопрос. Сформулируйте.

Звучало не столько нагло, сколько с намеком разговаривать на равных. Раздражать Леона Антон не хотел. Он хотел его заинтересовать своей личностью.

— Рыбка ты мелкая, — задумчиво сказал Леон, рассматривая Антона, — а базаришь так, как будто за тобой весь уральский авторитетный мир. Может, у тебя папа в законе?

— Я веду себя так, как привык, — угрюмо ответил Антон, все еще разыгрывая гнев. — И я очень не люблю, когда за моей спиной играют в грязные игры. Особенно если от этого страдает моя спина.

Леон молчал, созерцая молодого человека, который посмел по неведению или дурости с ним так разговаривать.

— Я свою работу делал честно и предлагал этому дебилу Шилу принять кое-какие дополнительные меры безопасности. Я в этом кое-что понимаю, в армии приходилось брать такие вот слабо укрепленные объекты штурмом. И сильно укрепленные тоже. Нас подставили! Тем, кто мертвый, это уже все равно, а мне не все равно, потому что я живой.

— Пока…

— Согласен, пока живой. Но пока я живой, я хотел бы спросить с того, кто меня так подставил.

— Крепкий ты парень, — кивнул Леон. — Или смелый такой, или совсем дурак. Если смелый, хорошо, если дурак, то опасно. Так что там все-таки произошло?

Антон почти посекундно пересказал все случившееся с момента, когда уехал Шило и началась атака снаружи. Он даже не скрыл, что застрелил Хохла, когда тот чуть не убил одного из «гостей». Он рисковал, потому что в его наручных часах велась запись. Она потом ляжет на стол Быкова. А если не только Быкова, если что-то случится и она ляжет на стол не тому человеку? Потом очень долго придется доказывать, что это был вынужденный выстрел, что он пытался спасти человека от обезумевшего Хохла. Доказывать, возможно, под следствием.

— Понятно, — спокойно ответил Леон, ничем не выдав своего отношения к рассказанному. — Понятно, почему ты на Шило так зол. Значит, ты считаешь, что он людей от мониторов с мансарды снял, чтобы жертв было поменьше. И чтобы наблюдение не велось. Тебя можно понять. И советов твоих он не послушал о необходимости укрепления обороны объекта. Плохо дело…