Микки Спиллейн: Тварь. Кассеты Андерсона

Автор. Вы говорите, что являетесь пекарем высшей категории. Что вы выпекаете?

Свидетель. Булочки, кренделя, рогалики...

Автор. Что вы делали, закончив работу утром 1 сентября?

Свидетель. Помылся и переоделся в свою одежду. Задержался выпить пива с ребятами в раздевалке. Бары в это время все закрыты, но у нас есть холодильник, и мы держим там пиво. В раздевалке. Мы вносим по доллару с человека в неделю. Хозяин знает об этом, но не возражает, лишь бы никто не напивался. Никто и не напивается. Просто выпиваем банку-другую перед тем, как разойтись по домам. Надо расслабиться. Понимаете? Я выпил банку пива, сел в машину и поехал в сторону Ист-энд-авеню. На работу я еду по Первой авеню, а с нее возвращаюсь уже по Ист-энд-авеню.

Автор. Что же произошло примерно в пять утра первого сентября?

Свидетель. На пересечении с Семьдесят четвертой я остановился на красном светофоре. Стад зажигать сигару. Вдруг передняя дверь с правой стороны открылась - вижу, стоит какой-то тип. Он наставил на меня револьвер. Револьвер был у него в правой руке, а левой он держался за живот.

Автор. Можете его описать?

Свидетель. Рост примерно шесть футов. Худой. Без головного убора, стрижка короткая. Острые черты лица. Взгляд неприятный. Вот...

Автор. Что на нем было надето?

Свидетель. Все черное: черный пиджак, черный свитер с высоким воротом, черные штаны, черные туфли. Но сам он был белый. Вот...

Автор. Значит, он открыл правую переднюю дверь и наставил на вас револьвер?

Свидетель. Именно.

Автор. Это было на перекрестке Семьдесят четвертой улицы и Ист-энд-авеню, где вы остановились на красный сигнал светофора?

Свидетель. Именно. Я зажигал сигару.

Автор. Как вы отреагировали?

Свидетель. Как я отреагировал? Ну сперва я решил, что это грабеж. С какой стати кому-то просто так открывать дверь моей машины и целиться в меня из револьвера?

Автор. Ну а вы что?

Свидетель. Что я? Мне стало дурно. Только что получил деньги. С тройной таксой и еще премией у меня было при себе почти четыреста долларов. Они мне были необходимы. Я их, собственно, уже потратил. Я решил, что этот тип хочет у меня их отобрать.

Автор. Если бы он потребовал деньги, вы бы их отдали?

Свидетель. Еще бы! Конечно. А что еще прикажете делать?

Автор. Но он не потребовал денег?

Свидетель. Нет. Он забрался на переднее сиденье и сунул мне свою пушку в бок. Левой рукой захлопнул дверцу и снова прижал ее к животу.

Автор. Что вы сказали?

Свидетель. Я спросил: "Хочешь отобрать у меня деньга? Машину? Бери, только меня отпусти". А он ответил: "Нет, ты поведешь машину. Я не могу вести. Я ранен". Я сказал: "Может, отвезти тебя в больницу? Тут недалеко... я могу". Но он сказал: "Вези, куда я тебе скажу". Я спросил: "Ты меня застрелишь?" Он ответил: "Нет, если будешь делать, что я тебе велю".

Автор. Вы ему поверили?

Свидетель. Конечно, поверил. Как не поверить в таких обстоятельствах! Вот так... Конечно, поверил...

Автор. Что случилось потом?

Свидетель. Я подчинился. Когда загорелся зеленый, я поехал в южном направлении. Я ехал с нормальной скоростью, поэтому мы не ждали у светофоров.

Автор. В это время, да еще в воскресенье, движения особого не было, так?

Свидетель. Какое там движение! Кроме нас, никого во всем городе не было!

Автор. Он что-нибудь говорил, пока вы ехали?

Свидетель. Заговорил однажды. В районе Шестидесятых улиц. Он спросил, как меня зовут, и я ответил. Он спросил меня, женат ли я, и я сказал, что женат, что у нас шесть детей и ждем седьмого. Я думал, может, это его разжалобит, и он не убьет меня. Вот так...

Автор. Больше он ничего не говорил?

Свидетель. Нет, больше ничего. Однажды только вроде как застонал. Я глянул, - вижу, между пальцами у него кровь. Там, где он держался за живот. Я понял, что его дела плохи, и мне стало его жалко.

Автор. Что потом?

Свидетель. Потом он велел мне свернуть направо, и мы поехали по Пятьдесят седьмой в западном направлении.

Автор. Говорил он нормально?

Свидетель. В общем-то да. Тихо разве что, но вообще нормально. Голос не дрожал. И пушка, что упиралась мне в ребра, тоже не дрожала. Мы поехали через весь город по Пятьдесят седьмой. Когда доехали до Девятой авеню, он велел мне свернуть налево, что я и сделал.

Автор. Который был час?

Свидетель. А? Пять тридцать. Или около того. Светало.

Автор. Что потом?

Свидетель. Я ехал очень внимательно, поэтому не стоял на светофорах. Он велел мне остановиться на Двадцать четвертой улице.