Джеймс Чейз - Ты найдешь – я расправлюсь

Я сел поглубже в кресло, а телефон продолжал звонить.

Следующие два часа были у меня очень напряженными.

Я знал, что Чалмерс должен уже вернуться в свой нью-йоркский офис и с нетерпением ждать от меня вестей. В течение дня мне надо было подготовить для него какое-то подобие доклада.

Я позвонил в римское отделение Международного агентства расследований и попросил прислать их лучшего сотрудника, пояснив, что дело конфиденциальное и неотложное. Они ответили, что пришлют синьора Сарти. Затем я дозвонился до Джима Метьюса из Ассошиэйтед Пресс. Он жил в Риме уже пятнадцать лет и знал всех, кто может сообщить какие-то новости, и кое-кого из тех, кто ничего не мог сообщить.

Я сказал, что хотел бы с ним побеседовать, когда он будет свободен.

— Для тебя, Эд, я всегда свободен, — ответил он. — Предположим, ты закажешь для меня хороший дорогой ужин и мы поговорим?

Я посмотрел на часы. Было начало первого.

— Буду ждать тебя в баре «Гарри» в час тридцать, — сказал я.

— Отлично. До встречи.

После этого я сделал пару записей на листке и немного подумал, стараясь решить, что доложить Чалмерсу. Предупреждение его жены меня беспокоило. Я продолжал размышлять над тем, что ему сказать, когда раздался звонок в дверь.

Я открыл и увидел невысокого, полноватого пожилого итальянца в поношенной серой шляпе. Он представился как Бруно Сарти из агентства.

На первый взгляд Сарти не производил особого впечатления. Он был небрит, неряшливо одет, а под правым глазом у него вызревал фурункул. От него шел сильный чесночный запах, отравлявший атмосферу в моей комнате.

Я предложил ему войти. Он снял свою велюровую шляпу, обнажив лысеющую голову с перхотью на волосах, и вошел.

Он присел на краешек стула, а я в это время открыл окно и сел на подоконник. У меня возникла потребность проветрить комнату.

— Мне нужна кое-какая информация, и нужна срочно, — сказал я ему. — Цена не имеет значения.

Его карие с красными прожилками глаза расширились в три раза, и он показал мне несколько покрытых золотыми коронками зубов, что, по его мнению, должно было означать улыбку. Мне же это показалось чем-то вроде судороги на лице человека, испытавшего внезапный приступ зубной боли.

— Информация, которая мне нужна, и сам факт того, что я являюсь вашим клиентом, строго конфиденциальны, — продолжил я. — Вам также следует знать, что полиция тоже занимается расследованием этого дела, и вам необходимо следить, чтобы вы не наступали им на пятки.

Его так называемая улыбка погасла, а глаза сузились.

— Мы с полицией хорошие друзья, — промолвил он. — Мне бы не хотелось делать что-то такое, что может вызвать их раздражение.

— Вам это и не угрожает, — заверил я его. — Вот что мне от вас нужно: я хочу выяснить, кто были друзья-мужчины одной американки, которая находилась в Риме последние четырнадцать недель. Ее имя — Хелен Чалмерс. Я дам вам ее фотографии. Она четыре дня прожила в отеле «Эксельсиор» и потом переехала на частную квартиру. — Я отдал ему несколько фотографий, которые Джина для меня нашла в нашем архиве, а также адрес квартиры Хелен. — У нее было много знакомых мужчин. Мне нужны все их имена и адреса. Я также хотел бы узнать, чем она занималась, пока жила в Риме.

— Полагаю, речь идет о синьорине, с которой произошел несчастный случай в Сорренто? — поинтересовался Сарти, взглянув на меня. — Она дочка Шервина Чалмерса, американского владельца газеты?

Несмотря на его невыразительный взгляд, он наконец продемонстрировал свою осведомленность.

— Да, — сказал я.

Снова сверкнули золотые зубы. Сарти извлек блокнот и огрызок карандаша и сделал несколько записей.

— Я приступлю к делу немедленно, — заверил он меня.

— Это первая работа. Я также хочу выяснить, кто является владельцем темно-зеленого «рено» с этим регистрационным номером.

Я протянул ему листок бумаги с номером «рено».

— В полиции мне сказали, что такого номера не зарегистрировано. Ваша единственная надежда — вести наблюдение и, если вы его заметите, или догнать, или увидеть, кто сидит за рулем.

Он сделал еще несколько записей, закрыл свой блокнот, потом поднял глаза и спросил:

— Смерть синьорины, возможно, произошла не в результате несчастного случая, синьор?

— Мы не знаем. Не забивайте себе голову. Дайте мне побыстрее эту информацию, а все прочее оставьте полиции. — Я поднялся на ноги. — Звоните мне, как только у вас что-нибудь будет. Не тратьте время на составление письменного отчета. Я хочу, чтобы эта работа была выполнена как можно скорее.