Николас Блейк - Бренна земная плоть. В аду нет выбора. Голова коммивояжера

— Да, она действительно средоточие всех лучших качеств, но только не пышная и высокая блондинка! — слегка подтрунивая, заметил Найджел.

— Ну и что? Да, она не высокая и не пышная блондинка! Но могу же я сделать исключение из своего правила. Правда, Джорджия была исключительно предана О'Брайену. И по-настоящему в него влюблена. Не смотрела ни на одного другого мужчину. И ему она тоже очень нравилась. Только вот не пойму, почему они не поженились.

— Вы это и имели в виду, когда говорили о ее надежности?

— Угу… Но еще и о ее отношении к своему брату. Он, должно быть, много старше ее, но она ухаживает за ним, как за сыном. И взволнованной я видел ее только однажды — когда на одном из вечеров ее брат потерял сознание. Она так разволновалась, будто наступил конец света. Да, в Эдварде она души не чает. И кто знает почему. Он очень милый человечек, но самый, как говорится, рядовой.

— Я считал его умным.

— Он и есть умный, насколько могут быть умны бизнесмены. Ума у него достаточно, чтобы сколотить состояние, но вот для того, чтобы вовремя остановиться, ума у него уже не хватит. В ближайшее время Джорджии придется с ним повозиться. Его нервы уже совсем сдают. По утрам у него трясутся руки, а лицо такое хмурое, что можно заболеть только от одного его вида. Всем известно, что Оксфорд порождает неврастеников, но по сравнению с биржей это настоящий рай.

— Ну а как вели себя здесь остальные гости?

— Люсилла ведет себя так, словно играет последний акт трагедии. Причем, мне кажется, она действительно чем-то очень взволнована. У нее просто нет таланта, чтобы хорошо играть. Киотт-Сломана, слава Богу, большей частью здесь не было, а в то время, когда присутствовал, он был необычно молчалив. Сам понимаешь, атмосфера для этого шутника здесь совсем не такая, чтобы похлопывать женщин по попкам. Бедняжка Джорджия все время беспокойно расхаживала по дому, и вид у нее был, как у брошенной обезьянки. Мне даже больно было смотреть на нее. И тем не менее она ангел-хранитель всего общества. Довольно неприятно слушать, как Люси все время жалуется на свое разбитое сердце и оплакивает своего героя. А ведь у Джорджии сердце, судя по всему, тоже разбито…

— Да, — согласился Найджел. — По-настоящему разбитое сердце не делает себе рекламу. Но давайте поговорим о другом, Филипп. Призовите на помощь свой ум ученого и попытайтесь ответить мне на вопрос: как может человек пройти по снегу около трех сантиметров толщиной примерно сорок пять метров и не оставить после себя следов?

— Только испросив помощи у Всевышнего, друг мой! Видимо, речь идет о каком-нибудь йоге. Или, быть может, убийца использовал ходули…

— Ходули? — возбужденно повторил Стрэйнджуэйз. — Ах нет, этого не может быть! Ведь они тоже оставляют следы. А Блекли обыскал все вокруг барака, но не нашел ничего. Нет-нет, решение должно быть чрезвычайно простым.

— Если бы ты мне точно сказал, в чем, собственно, дело… Кажется, там были довольно четкие следы…

— Только вели они не в том направлении.

Теперь выражение святой простоты на лице Старлинга было изумительным.

— Твои сочинения по греческой литературе, Найджел, были часто очень удачными, но страдали одним недостатком: были чересчур стилизованы. В поисках нужного стиля ты делал самые примитивные ошибки и…

— Ну хорошо, хорошо! — буркнул Стрэйнджуэйз. — Можете не продолжать. Разумеется, я сделал идиотскую ошибку, и это все объясняет! Наш мистер Икс шел вперед спиной. Поэтому отпечатки носков были глубже, чем отпечатки каблуков. Но след был только один, значит, к бараку он шел, когда снег еще был не очень плотным — то есть где-то между пятью минутами первого и двенадцатью двадцатью. Убийца будет неприятно поражен, когда поймет, что мы это знаем.

Они беседовали еще около часа. Постепенно зимний вечер перешел в ночь, и мысли их невольно обратились к ароматным гренкам с маслом.

— Кстати, ты заметил, Найджел, — начал было Старлинг, — как за ужином О'Брайен… — Он не успел закончить фразу, так как в этот момент снизу раздался сдавленный женский крик. За ним послышались поспешные шаги, потом тишина, и наконец кто-то окликнул Найджела:

— Мистер Стрэйнджуэйз! Мистер Стрэйнджуэйз!

Кто-то шумно поднимался по лестнице. Найджел так и не успел узнать, что сказал или сделал О'Брайен за ужином, так как дверь распахнулась и на пороге появился Болтер. Его красное лицо было искажено от волнения.

— Мой шеф просит вас зайти к нему, сэр! — выпалил он. — Миссис Грант нашла его в чулане… Она как раз хотела накрывать стол к ужину… Кто-то проломил ему голову… Ужасное зрелище, сэр!